Над нами раздался треск выстрелов, такой сильный, что я испугался, что платформа вот-вот рухнет нам на голову. Уже совсем стемнело, но теперь все озарялось сполохами света из горящей траншеи, а в «Кольце забоя» забоя метались и дергались монстры. Кернс проорал:
— Это все равно что забивать рыбу в бочке!
Что-то размером с мяч приземлилось внутри круга, и тут же земля дрогнула, и раздался оглушительный взрыв гранаты.
— Не вижу, не вижу! — отчаянно бормотал Малакки, поворачивая винтовку то вправо, то влево. — Хоть бы одного подстрелить, Господи, только одного!
И тут его желание было исполнено.
Антропофаги не рождаются с жаждой человеческой крови. И, в отличие от одинокой акулы или орла, не рождаются они и охотниками. Им приходится, как львам и волкам — как и людям, кстати, — учиться у старших. Взрослыми Антропофаги становятся в возрасте тринадцати лет, а до этого они кормятся тем, что осталось после взрослых. Это период обучения, проб и ошибок, наблюдений и подражания. Один из поразительных фактов: Антропофаги очень заботятся о своих младших. Только в экстремальных случаях — одним из таких был случай на злосчастной «Феронии», описанный капитаном Варнером, когда младшего съели, — Антропофаги приносят их в жертву. Такие случаи и ввели в заблуждение Вальтера Скотта и Шекспира, называвших Антропофагов каннибалами (с тем же успехом людей тоже можно было бы назвать так, ибо известны случаи, когда в экстремальной ситуации мы поедали себе подобных). Всем племенем Антропофаги обучают и защищают своих отпрысков и в случае опасности прячут их подальше.
Один молодой Антропофаг примерно моего возраста не перепрыгнул через ров вместе со всеми. Может, испугался, а может, просто не успел, как уже взметнулся огонь. Невидимый за языками пламени, он обогнул «Кольцо забоя» и оказался между деревьями как раз в том месте, где прятались мы. Его нападение было неуклюжим, а возможно, и первым в его жизни.
Мы не слышали, как он подкрался, и только когда он вышел из-за дерева, открывая пасть и протягивая вперед когтистые руки так, как это делали взрослые Антропофаги, Малакки обернулся и заметил его. Этих нескольких драгоценных секунд было достаточно, чтобы Малакки развернулся и выстрелил, не прицеливаясь. Я не сомневался, что он промахнулся, как промахнулся бы я или любой другой на его месте. Он попал Антропофагу ровно между глаз — рана, смертельная для человека. Но, как заметил Доктор, у Антропофагов между глаз не располагается никаких жизненно важных органов. Выстрел просто замедлил его приближение, но не настолько, чтобы Малакки успел перезарядить ружье. Он и не попытался, а просто изо всех сил вбил винтовку прямо в разверзшуюся над ним пасть. Пасть захлопнулась — и щепки винтовки вместе с кровью и зубами полетели во все стороны. Малакки сделал шаг назад… оступился… упал… Еще секунда, и ревущий Антропофаг схватил бы его — но я был всего в трех-четырех футах, и пуля из моего револьвера вонзилась ему в руку, протянувшуюся к лицу Малакки и уже царапнувшую его ногтями по щеке. Это был мой первый — и последний — выстрел. Безголовая тварь тут же позабыла про Малакки и сосредоточилась на мне. Я и глазом не успел моргнуть, как молодой Антропофаг вырвал пистолет Доктора из моей руки и схватил меня за горло. Он приподнял меня за шею на несколько дюймов над землей и потащил к себе в клацающую пасть.
Я никогда не забуду, хотя с тех пор прошла уже целая жизнь, ужасный запах, которым он дохнул на меня, и вид спускающихся вниз по глотке рядов острых зубов. Этот вид я смог бы рассмотреть и получше, если бы не Малакки. Он накинулся на монстра сзади и повис у него на спине. Мне этого было достаточно. Слова Доктора эхом отозвались у меня в голове: «Если не прицелиться получше, бей его в глаз — это их уязвимое место». Я выхватил из-за пояса нож и вонзил его Антропофагу в черный непроницаемый глаз по самую рукоятку. Антропофаг забился в агонии, пытаясь еще и сбросить Малакки со спины, а я для верности провернул лезвие пару раз, выдернул нож и вонзил монстру в другой глаз. Ослепленный, окровавленный, он с рычанием заметался, хлопая когтистыми лапами, словно мы играли в прятки — страшная пародия, — и рухнул на колени, бешено раскачиваясь взад-вперед.
Нас спасло то, что в бессонную ночь, когда Доктор делал вскрытие в лаборатории, я вынужден был делать записи под его диктовку. И хотя тогда я валился с ног от усталости, я наблюдал и запоминал, как и младшие Антропофаги. Так что теперь, видите ли, я знал, в отличие от многих, где именно у этих монстров находится мозг.
И я вонзил нож Антропофагу именно в это место — между нижней челюстью и гениталиями. Вот и все. Монстр окаменел и рухнул на землю, раскинув руки.
Я тоже рухнул рядом, прижимая к животу нож дрожащими руками, едва переводя дыхание после пережитого шока. Рука опустилась мне на плечо, я инстинктивно поднял нож — но это был всего лишь Малакки. Его лицо было заляпано грязью, на щеке виднелись царапины от когтей Антропофага.
— Уилл Генри, ты ранен?
Я помотал головой.
— Я — нет. Но он — да. Я убил его, Малакки. Убил гада!
Он улыбнулся. И улыбка оказалась ярко-белой на грязном лице.
Кернс был прав в своем предсказании: все заняло не более десяти минут. Вскоре появился Доктор.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил он.
— Уилл Генри убил Антропофага, — объяснил Малакки.
— Уилл Генри! — воскликнул Доктор. Он посмотрел на меня с удивлением.
— Он спас мне жизнь, — добавил Малакки.
— И не только твою, — сказал Уортроп. Он опустился на колени перед женщиной, потрогал пульс, поднялся.
— Она потеряла сознание — и большое количество крови. Мы должны немедленно доставить ее в больницу.
Он поспешил прочь, чтобы организовать перевозку, а Малакки подобрал черенок винтовки и подошел к «Кольцу забоя», где уже собрались все мужчины. Я не видел Кернса. Доктор почти тут же вернулся с О'Брайаном, и все вместе мы отнесли женщину к телеге.
— Что я скажу врачам? — спросил О'Брайан.
— Правду, — ответил Уортроп. — Вы нашли ее раненой в лесу.
Мы тоже подошли к «Кольцу забоя». Никто не говорил. Как будто мы все ждали чего-то, но никто не мог сказать чего. Казалось, все в шоке. Лица мужчин раскраснелись, дыхание было прерывистым. Дрожащими руками Морган набил трубку, и огонь спички отразился в его запотевших очках. Уортроп кивнул мне следовать за ним и перепрыгнул через ров. Мы оказались внутри «Кольца забоя», тут я и увидел Кернса. Он бродил среди оторванных конечностей и бледных тел, от которых в сыром воздухе поднимался пар.
— Уортроп, дай мне свой револьвер.
Я протянул револьвер Кернсу.
Он пнул ногой одного монстра, тот слегка схватил его за ногу — и Кернс добил его из револьвера… Так он сделал еще несколько контрольных выстрелов. Потом вернул пистолет Доктору.
— Сосчитайте их, потом сравним результаты, — сказал он.
Я насчитал двадцать три, Уортроп тоже. И Кернс.