— Что вы собираетесь мне показать? — быстро спросила она.
— Свой небольшой проект. Думаю, вам понравится.
Она нахмурилась, но он больше ничего не сказал и повел ее во двор, где оставил свой автомобиль.
— Куда мы едем?
— Недалеко, но вам трудно идти на каблуках, — улыбнулся Джем, и в его глазах заиграли огоньки. У Элоиз захватило дух, все вокруг замерцало, ей припомнились слова Касси. Сексуальный. Такой сексуальный!
Он ласково глядел на нее. Она совершает ошибку. Нужно сослаться на головную боль и немедленно уйти.
— Так мы едем? — Джем открыл для нее дверцу. Элоиз вернулась к реальности. Еще никогда ее так не смущало присутствие мужчины. Она неуверенно чувствует себя рядом с Джемом. А вдруг он захочет поцеловать ее? Обнять? Заняться с ней любовью?
Может быть, и мама испытывала подобное рядом с Лоренсом? Может быть, так действует очарование аббатства?
Джем сел за руль. И она разглядела вспышку желания в его глазах.
Меж ними возникло взаимное притяжение. Это показалось Элоиз неожиданным. Что может быть между ними общего? Они далеки друг от друга, они из разных миров.
Они не могут свободно любить или не любить друг друга. Она незаконная дочь мужа его матери. Их разделяет невидимый барьер, его нельзя преодолеть.
Она только посмотрит, что хочет показать ей Джем, и тут же уедет. Им нельзя сближаться. Это может плохо кончиться для нее.
Джем остановился у перестроенного амбара с большими стеклянными окнами.
— Отлично, не правда ли? — пробормотал он. — С этого холма видно не только аббатство, но и окрестности.
— Дух захватывает.
— Я давно хотел привести здание в порядок, но никак не мог договориться с властями.
— Это ваше? — спросила Элоиз, отводя взгляд от завораживающего зрелища.
— Мое. Лоренс подарил его, когда мне исполнился двадцать один год, но разрешение превратить амбар в жилой дом я получил только в прошлом году и еще не обжился как следует.
Он ввел ее через массивную дверь и длинный коридор в огромную комнату с высоким потолком. В центре стоял большой круглый стол.
Элоиз подошла и с удовольствием погладила дерево.
— Вы сами его изготовили? В своей мастерской?
— Да, это мой Стол короля Артура. Мне хотелось создать нечто, соответствующее грандиозности пространства.
Элоиз глядела на неправдоподобной красоты изделие, любуясь утонченным мастерством. Широкая поверхность круглого стола была поделена на сегменты, исписанные словами «достоинство», «честь», «смелость». Она провела пальцем по слову «честь».
— Как называется эта техника? Инкрустация?
— Да. В массовом производстве не используется — слишком дорого. Приятно создавать подобные вещи.
— Как это пришло вам в голову?
— В детстве читал много романов. Полюбил истории про короля Артура и рыцарей Круглого стола. Это — моя версия.
Несколько месяцев назад она сочла бы его бездельником с деньгами и связями.
Но Джем Норланд несомненно талантлив. Он мастер!
Мама говорила, что человек должен полностью реализовать свои таланты и возможности. Джем это и делает. Несправедливо, когда говорят только о его богатстве.
— О чем вы задумались? — поинтересовался он.
— Вы просто гений.
— А вы удивлены?
И да, и нет, подумала Элоиз, но промолчала. Он улыбнулся, видя ее колебания.
— Да, я достиг многого в этом деле. Но без денег своего отца я бы никогда не смог начать его.
— Как вы догадались, что я об этом думаю?
— Не вы первая. Мне часто приходится доказывать, что я кое-что значу сам по себе.
— Извините.
— Пойдемте, я покажу вам кухню. Правда, она еще не закончена. Мне нужно доделать несколько шкафов, но вы уже сможете оценить замысел.
Кухня была из светлого клена, столешница покрыта темной мраморной доской.
— Ну, как вам?
— Хороша. Весь дом нравится.
Джем достал чайник.
— Чай? Кофе?
— Чай, пожалуйста. — Элоиз разглядывала кухню.
— Пол мне удалось вывезти из старого госпиталя в Абердине.
— Но вам пришлось его восстанавливать.
— Новый пол не подошел бы по стилю. С ним, конечно, пришлось повозиться, но я занимался этим с удовольствием.
— Ваша любимая затея, — отозвалась Элоиз, улыбаясь и чувствуя, как попадает под его обаяние.
— Здесь бы ничего не было, если бы не моя любовь к этому месту.
Джем налил чай, протянул ей кружку и предложил устроиться на диване бледно-кремового цвета.
Она села. Через большое панорамное окно виднелся гаснущий закат и постепенно наступающая темнота. Элоиз испытывала необыкновенное умиротворение.
Даже их молчание было дружеским. Элоиз глядела на Джема, который откинулся на спинку дивана и отдыхал. Он выглядел утомленным, словно день был для него таким же тяжелым, как и для нее.
Она заметила лучики морщинок в уголках его глаз, легкие серебряные нити в волосах.
— Мне… мне нужно идти, — сказала Элоиз, торопливо отводя взгляд и ставя кружку на кофейный столик из клена.
— Почему?
Сослаться было не на что. Никто ее не ждал.
— Поздно, — наконец произнесла она.
— Не слишком. Я могу приготовить омлет.
— Но…
— Я отвезу вас в Арундел позднее, по дороге домой.
— А вы разве здесь не живете? — Элоиз нахмурилась.
— Еще нет. — Джем встал и взял ее кружку. — Пока обитаю в коттедже. Здесь еще нет кроватей и ванные комнаты до конца не оборудованы.
Он оглядел содержимое холодильника.
— Кроме омлета, могу предложить только сыр плюс это. — И он достал бутылку белого вина. — У меня отличное «шардоне».
Элоиз глянула на часы. Все равно еще рано. Какая разница?
— Пожалуй, из-за «шардоне» я останусь.
— Молодец.
Она наблюдала, как он разбивает яйца и размешивает их вилкой.
— Вы давно живете в Лондоне? — спросил Джем.
— С тех пор как окончила университет. Уже больше шести лет.
— И не возвращались домой?
— У меня нет дома, в который можно было бы вернуться.
Джем с любопытством взглянул на нее.
— Я понимаю. А забавно, что вы с Лоренсом оба заканчивали Кембридж.
Джем вылил яйца на разогретую сковороду и, не отрывая глаз от омлета, выжидал подходящий момент, чтобы перевернуть его.