Он стоял у окна и смотрел на гостевое крыло. Свет нигде не горел, и это означало, что Марианна уже спит. Себ взглянул на часы. Пять минут третьего. Какого черта? Через каких-то восемнадцать часов у него запланировано важное совещание. Он должен заставить себя лечь спать.
Но Себ знал, что это бессмысленно. Все равно не уснет.
Весь день он думал о Марианне. Представлял, что она делает, с кем разговаривает, как выглядит…
А еще ему было безумно интересно, как долго она планирует оставаться здесь. Одна мысль о том, что она в замке, была тяжела для него. Кроме того, он старался ничего не спрашивать о проекте у Виктории, а то она сразу догадается, почему он это делает.
Себ открыл дверь и вышел в коридор, который патрулировала охрана. Он шел куда глаза глядят, желая просто занять себя чем-нибудь.
Спустившись по мраморной лестнице, он прошел мимо столовой. В замке было тихо, не считая мерного тиканья напольных часов. Так было всегда: днем — суматоха, а ночью — полное затишье. Поэтому Себ больше любил ночной замок.
В просторной гостиной на столе работы девятнадцатого века лежала книга Николаса Спаркса. Видимо, Виктория забыла забрать ее к себе в комнату.
Себ взял книгу, прочитал заголовок и положил точно так, как Виктория оставила ее. Двадцать минут третьего. Казалось, весь замок спит, кроме него…
А это значит, что он никому не помешает, если пойдет посмотреть, как идут дела в старинных комнатах.
Из-под одной из дверей пробивалась полоска света. Открыв дверь, Себ застыл на пороге, увидев Марианну. Девушка мирно спала, сидя за столом и положив голову на руки.
Себ улыбнулся.
— Марианна, — тихо позвал он, чтобы не испугать ее.
Ответом ему стал едва слышный вздох, и это заставило его улыбнуться еще шире. На всякий случай он убрал чашку кофе на безопасное расстояние и слегка коснулся ее плеча.
— Марианна. Проснись.
Марианна с трудом разлепила глаза и захлопала длинными ресницами.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она Себа.
— Любопытство привело, — он снова не смог сдержать улыбку. Марианна выглядела так… по-домашнему. Ее волнистые волосы растрепались, а за ухом торчал зеленый карандаш.
— Сколько времени? Я, должно быть, заснула.
Себ взглянул на часы.
— Двадцать пять минут третьего.
Марианна нахмурилась.
— И что ты здесь делаешь? — опять спросила она.
— Я же сказал. Любопытство.
— Посреди ночи?
Себ боролся с желанием рассмеяться. Он обожал разговаривать с ней.
— Я не мог уснуть.
— Тогда ты должен усерднее работать, — хмыкнула Марианна. — Я здесь, наверное, весь день провела. Неужели уже полтретьего?
Себ показал ей часы.
— Ух ты, — протянула она.
— В каком смысле?
Марианна вопросительно взглянула на него.
— Уточни, что ты имела в виду?
— Что мне уже давно пора в постель.
Себ улыбнулся, наблюдая, как она пытается размять затекшие руки.
— Неудобно было спать?
— Это точно. — Марианна потянулась за своим кофе. — Остыл. А жаль.
— Неудивительно. Ты наверняка приготовила его еще пару часов назад, — Себ взял у нее чашку и вылил содержимое. — Почему ты еще здесь? Неужели профессор такой изверг?
Марианна отрицательно покачала головой.
— Я задержалась ненадолго, чтобы дочитать документы.
— Это действительно так интересно?
У Марианны чуть было не сорвалось с языка, что ей пришлось самой изучать бумаги, поскольку профессора подводит зрение, но она вовремя спохватилась.
— Да, интересно.
— Хочешь еще кофе? — спросил Себ и потянулся за чайником.
— Ты собираешь приготовить мне кофе?
Себ улыбнулся.
— Поверь, я знаю, как это делается.
Марианна тоже улыбнулась и поежилась.
— Замерзла?
— Да, — хотя она не знала почему. Ее согревал теплый свитер, в то время как Себ был в легком черном джемпере. Он вообще был весь в черном, и это ему чертовски шло.
— Это, наверное, оттого, что ты сидишь на месте.
— Возможно.
— Ты все еще пьешь кофе с одной ложкой сахара?
Марианна кивнула. Все еще. Значит, он не забыл ее вкусы.
Себ протянул ей чашку и сел напротив.
— Расскажи мне о своей работе.
— Ты имеешь в виду этот проект?
— Ну конечно.
— Это перевод одного документа, который мы нашли на прошлой неделе, — Марианна сделала глоток кофе.
— И?
— И… — она поставила чашку на стол и пододвинула к Себу листок бумаги, — вероятно, Ульрих фон Лихтенштейн построил замок в Андоварии.
Себ улыбнулся.
— Я должен знать это имя?
— Не должен, — ответила Марианна, пытаясь скрыть улыбку, — если только ты не испытываешь страсти к рыцарям тринадцатого века. Это, конечно, не точно, но возможно.
— А он известный рыцарь?
— Не особо, — пробормотала Марианна, копаясь в листках на столе. — Тут где-то был мой карандаш…
— Он у тебя в волосах.
— Что, прости?
Себ наклонился и вытащил карандаш у нее из волос.
— За ухом.
— Ой, спасибо. Я иногда забываю его там.
— Да, я знаю.
В этом и была проблема. Он слишком хорошо ее знал.
— Ладно, хватит работать на сегодня, — заявил Себ. — Уже поздно.
— Ты прав. Пора в постель. — При слове «постель» в воображении Марианны появились картинки, которых быть там не должно, поэтому она быстро добавила: — Хочу завтра начать пораньше.
— Зачем?
Он не спускал с нее глаз, и это очень смущало девушку.
— Что ты собираешь завтра делать? — сменила она тему.
— Сегодня, — поправил ее Себ. — В десять пятнадцать у меня встреча с матерью…
— С матерью? — переспросила Марианна, поскольку подумала, что ослышалась.
— Скоро бал в ее честь. Мы должны обсудить детали.
— Да, но… — Марианна посмотрела в его искрящиеся глаза. — И часто у тебя с матерью «встречи»?
— Не особенно. Обычно мы пересекаемся за ужином, когда она останавливается в замке.
Ну, конечно, они «пересекаются». Марианна не была уверена, как ей относиться к шуткам Себа. С одной стороны, она старалась держать себя равнодушно, но, с другой, ей было так приятно разговаривать с ним…