– Он у тебя до сих пор не спит? Ужас какой!
– Сегодня пятница – «день непослушания».
– Ах, да, – кивнула Лидка. И усмехнулась: – Я забыла, что у вас с сыном «высокие отношения». А я тебе так скажу: пороть их надо, вот и весь разговор. А то слишком много мы с ними сюсюкаемся. Слушай, Машунь, у тебя есть чего-нибудь выпить?
– Да. Сейчас принесу.
Маша ушла на кухню и вскоре вернулась с бутылкой Grand Feudo, бокалами и вазочкой с зелеными оливками.
– О! Широко живешь, уважаю! – обрадовалась Лидка, которая, наряду с прочими достоинствами, ценила в подруге то, что та пила исключительно приличные вина.
Лида забрала у Маши бутылку и наполнила бокалы. Они подняли бокалы и сделали по глотку.
– Ммм, – промычала Лидка. – Класс! Ты знаешь, в последнее время я пью слишком много вина. Не такого дорогого, как у тебя, конечно, но все равно. И знаешь – мне даже немного страшно. Иногда сяду и думаю – все, спиваюсь. А остановиться все равно не могу. Выпьешь бокал-другой, и так хорошо на душе становится… Словами не передать!
Лидка продолжила трепаться, а Маша сидела с ногами на диване, держа в руках бокал, и думала о том, с каким наслаждением она бы сейчас легла в постель. Когда Лидка сделала перерыв в своем нескончаемом диалоге и потянулась за бутылкой, Маша увидела, что на черной веревочке, висевшей на голой шее Лидки, появился новый кулон.
– Новое украшение? – поинтересовалась Маша.
– Где?
– Не шее.
Лидка опустила взгляд.
– Ах да. Это талисман на счастье. Между прочим, сделан из лапки кролика.
Маша передернула плечами:
– Какая гадость.
– Ты ничего не понимаешь. Нынче такие «фенечки» снова входят в моду.
Маша взяла свой бокал и задумчиво посмотрела на «фенечку». Что-то такое мелькнуло у нее в подсознании – что-то, связанное с ограблением квартиры сенатора Антипина. Маша попыталась ухватиться за ускользающую мысль, но тут в кармане халата у Лидки запела Елена Ваенга.
Снова стою одна!
Снова курю, мама, снова!
А вокруг – тишина,
Взятая за основу!..
Лидка выхватила телефон из кармана и глянула на дисплей.
– О, – усмехнулась она, – мой благоверный звонит. Наверное, проснулся, а меня нет. Испугался бедненький.
Она прижала трубку к уху, сдвинув бигуди.
– Ну? Что стряслось? Так… Так… Слушай, ну ты чего как маленький, а?.. Да нет, мне не тяжело, просто… Ладно, ладно, не ори, сейчас приду.
Лидка яростно сунула телефон в карман халата.
– Ванька, мой средний, пустил лужу в кровать, – сообщила она. – А мой благоверный мечется по детской и не знает, что делать. Придется идти и утешать обоих. Ты уж извини, подруга.
– Да ничего, – сказала Маша.
Выпроводив соседку, Любимова вернулась в свою комнату, закурила и уселась с ногами на диван, положив рядом пепельницу.
Что же такого было в словах Лидки? За что зацепилась мысль? Что за идея пришла в голову, но тут же ускользнула?
Вспоминай, Маша, вспоминай!
Безусловно, все это было как-то связано с ограблением квартиры Антипина. Попробуем разобраться.
Итак, у нас есть одна-единственная улика – клок волос, которые домработница Семенова предположительно вырвала из головы грабителя. Волосы оказались конскими. Тупик? Или новая загадка, которую предстоит разгадать?
Каким образом конские волосы могли попасть в руку убитой домработницы? Раньше конским волосом набивали кресла и диваны. Но мягкая мебель в доме сенатора Антипина была сплошь новой.
Тогда в чем тут дело?
Взгляд Маши упал на зеркало, висевшее на стене. Она посмотрела на свое отражение. Карие глаза под светлой челкой, под глазами – тени.
«Любимова, ты стопроцентная модель Кранаха-старшего», – сказал как-то Глеб.
Да уж, модель… Только модельный ряд этот давно снят с производства.
Маша загасила сигарету в тяжелой хрустальной пепельнице, обхватила колени руками и некоторое время сидела неподвижно, задумчиво сдвинув брови. Потом вздрогнула и посмотрела в сторону гостиной. Телевизор молчал.
Чем там занимается Митька?
Маша поднялась с кресла и быстро прошла в гостиную. Сын спал на полу, положив голову на подушку, которую стащил с дивана.
И когда это фильм успел закончиться?
Несколько секунд Маша стояла в нерешительности, глядя на спящего сына. Разбудить его она не решилась. В конце концов, ковер мягкий и теплый, чистая шерсть. А вот укрыть его нужно.
Она взяла из шкафа теплый плед и тщательно укрыла Митьку. Потом направилась в ванную. Там она разделась и нырнула в душевую кабину.
Клок конских волос у жертвы в руке… Что бы это могло значить?
Что-то такое вертелось на самой кромке сознания, какая-то догадка, но ухватить и зафиксировать ее у Маши никак не получалось.
Она вышла из душа, завернувшись в халат с капюшоном. Прошла к себе в комнату и собралась закурить. И тут ее осенило. Отгадка пришла сама собой, словно по наитию. Что-то всколыхнулось в памяти, какие-то строки из давным-давно прочитанной книги. Маша вскочила с дивана, подошла к компьютеру, включила его, уселась в кресло, дождалась, пока экран осветится радужным сиянием, а затем быстро вошла в Интернет.
Минуту спустя Маша откинулась на спинку кресла, взяла со стола свою исцарапанную «Нокиа» и набрала номер Стаса Данилова.
– Слушаю тебя, Марусь! – почти сразу же отозвался он.
– Стасис, личного повара сенатора Антипина зовут Шандор Кальман, так?
– Да.
– Он венгр?
– Точно, – кивнул Данилов. – Ты уже спрашивала Антипина об этом. В кабинете у Старика.
– Но Шандор – это не только венгерское имя. Оно распространено и среди европейских цыган. Шандор, Сандор – варианты могут быть разные.
– Ну, допустим. И что с того?
– В руке у погибшей домработницы был клочок конских волос, так?
– Так.
– Цыгане обожают талисманы и амулеты. С этим ты не будешь спорить?
– Не буду.
– Молодец. А знаешь, какой амулет у цыган приносит удачу?
– Какой?
– Браслет или кольцо, сплетенное из конских волос! Такой браслет и был на запястье у грабителя. Во время борьбы с ним домработница Семенова сорвала браслет, но грабитель этого не заметил.
– Погоди, погоди… Ты намекаешь на то, что грабитель…
– Шандор Кальман. По профессии – повар, по происхождению – венгерский цыган.
Маша взяла из вазочки маслинку и бросила в рот.