– И все-таки мы заедем в Хамовичи, – сказал Стас. – Раз уж оказались рядом.

– Как хотите.

Маша достала из сумочки фотографию Глеба и положила на стойку.

– Знаете его? – спросила она.

Хозяин кафе взял фотографию толстыми пальцами, скользнул по ней взглядом, затем снова выпустил из пальцев и произнес:

– Нет. А он что – артист?

– Нет. Он журналист. И он был здесь день или два назад.

– Где это «здесь»?

– В вашем кафе. Посмотрите, пожалуйста, на фотографию еще раз.

Лицо хозяина кафе стало неприязненным.

– И какого рожна я должен на нее смотреть? – сухо осведомился он.

Маша достала из сумочки удостоверение, раскрыла его и показала хозяину кафе. Тот внимательно посмотрел на фотографию, потом, шевеля губами, прочел фамилию и должность, после чего снова воззрился на Машу и сказал:

– Я не ссорюсь с органами.

– Правильно делаете, – похвалила Маша. – Значит, вы признаете, что видели человека с фотографии?

– Ну, видел. И что с того?

– Расскажите нам о нем.

Хозяин кафе облизнул губы.

– Рассказать… А чего рассказывать? Нечего рассказывать. Приехал, заправил машину, выпил чашку кофе и ушел.

– Вы с ним о чем-нибудь беседовали?

– Нет.

– Он вас о чем-нибудь спрашивал?

– Тоже нет.

– А если подумать? – холодно спросил Стас.

Толстяк-хозяин перевел взгляд на него.

– Хоть думай, хоть не думай. Говорю вам: никаких таких разговоров я с ним не вел. Да и был он здесь недолго. Выпил чашку кофе и ушел. А куда он дальше поехал, про то не ведаю.

Данилов посмотрел хозяину в глаза долгим, испытующим взглядом. Тот насупился еще сильнее, но взгляда не отвел.

– Что ж, – сказал тогда Стас, – будем считать, что ты нам не врешь. А если врешь – мы вернемся, и тогда не обессудь. – Он достал из кармана бумажник и швырнул на стойку смятую купюру. – Сдачи не надо. Идем, Маруся!

Маша поставила опустевшую чашку на стойку, достала из сумки визитную карточку и положила ее рядом с купюрой.

– Спасибо за кофе и бутерброды. Имя человека, фотографию которого мы вам показали, – Глеб Корсак. Если вы что-нибудь захотите мне сообщить или вспомните о чем-нибудь – пожалуйста, позвоните.

Хозяин кафе широким жестом смел деньги и визитку в ладонь.

– Договорились, – ухмыльнувшись, произнес он.

На улице было пасмурно, поднялся холодный ветер.

– Мутный он какой-то, – проговорил Стас, закуривая сигарету. – Мне кажется, он что-то скрывает.

– Возможно, – сказала Маша. – Но мы ведь не можем его пытать.

– Я бы попробовал.

Маша покосилась на Стаса, хмыкнула и тоже достала сигареты.

– Как думаешь, Марусь, зачем ему это понадобилось?

– Что именно?

– Ехать в такую даль из-за какой-то фотографии. По-моему, это полная глупость.

– Возможно, у него возникли проблемы с романом. Вдохновение ушло, или что-нибудь в этом роде. Ты же знаешь, Глеб человек импульсивный. Он из тех, кто любит наживать себе неприятности.

– Лучше бы поехал в подпольный катран и проиграл тысчонку-другую. Раз уж так необходимо было совершить глупость.

Маша улыбнулась и покачала головой:

– Я взяла с него слово, что он больше не возьмет карты в руки.

– Вот от этого все наши беды, – констатировал вдруг Стас.

– Чьи это – ваши? – не поняла Маша.

– Мужиков. От того, что мы даем вам, бабам, слишком поспешные обещания. А потом вынуждены их выполнять, наступив на горло собственной песне.

– Это явно не про тебя. Уверена, что ты давно не даешь бабам никаких обещаний.

Данилов стряхнул с сигареты пепел и признался:

– Иногда случается. Но я никогда их не выполняю. Поэтому до сих пор жив и здоров.

– Ты просто беспринципный бабник, Стасис.

– Не без этого. А вообще – никаких принципов не существует. Есть только карма.

– Если карма существует, то за все свои похождения ты должен получить полный рюкзак дерьма.

– Свой рюкзак дерьма я уже получил, когда меня бросила Жанна. – Данилов швырнул окурок на асфальт. – Ты готова продолжить путь или хочешь прочесть мне еще одну лекцию о моральной деградации бабников?

– Это бессмысленно, – сказала Маша. – Горбатого могила исправит.

– Верное решение. Идем в машину!

Маша опустила окурок коричневой сигаретки в урну и зашагала к машине вслед за Стасом.

3

Вскоре они въехали в поселок. Находился он в красивом до экзотичности месте. С двух сторон его окружали холмы, поросшие густым лесом. Вдали виднелась безбрежная серебристая чаша водохранилища. Однако сам поселок выглядел скучнее.

Центральная улица была чиста, деревья – аккуратно подстрижены, однако одноэтажные и двухэтажные дома с серыми стенами выглядели слишком безлико и одинаково.

– Невзрачное местечко, – сказал Стас, поглядывая на дома.

– Зато здесь чисто, – ответила Маша. – И спокойно.

– Ага. – Данилов усмехнулся. – Как в образцовом морге.

Сравнение это Маше не понравилось, и она передернула плечами.

– Несешь невесть что, – хмуро проговорила она.

– Просто констатирую, – пожал плечами Стас.

В небе над поселком пролетел легкий транспортный вертолет. Стас проследил за ним взглядом и произнес не без зависти:

– Хорошая машинка. Когда окончательно разбогатею, куплю себе такую же. Кстати, Марусь, до заката осталось несколько часов. Боюсь, что нам придется заночевать в этой дыре.

— Придется, – согласилась Маша. – Думаю, нужно заранее позаботиться о ночлеге.

– Как тут позаботишься, если улицы пустые? Даже расспросить некого.

– Езжай дальше – кто-нибудь да появится.

Стас подчинился. Через минуту они увидели живого человека. Это был сухонький старичок в длинной серой куртке и такой же серой старенькой фетровой шляпе. Он стоял под раскидистым кленом, положив морщинистые руки на рукоять трости, конец которой был уперт в асфальт, и с любопытством смотрел на подъезжающую машину.

– Останови, – велела Маша.

Стас сбросил скорость и остановил «Опель» возле дерева, под которым стоял старик. Маша опустила стекло, высунула голову и громко сказала, обращаясь к старику: