– Здрасте! – сказала Женя и улыбнулась.
– Господи! – ахнула Елена и строго посмотрела на Паштета. – Вы же оторвете ей руку! Дайте я сама!
Елена подхватила Женю и провела ее в квартиру.
– Вот так, – сказала она, усаживая гостью на диван. – Тебе удобно?
– Да, – пробормотала Женя, все еще глупо улыбаясь.
Елена повернулась к Паштету.
– А вы садитесь в кресло! – распорядилась она.
– Спасибо, – сказал он и плюхнулся в кресло. – У вас курить-то можно?
– Можно, – отозвалась Елена. – Кстати, кто вы такой?
– Он мой рыцарь, а я – дама его сердца, – объяснила Женя. – Ради меня он может сделать все что угодно. Так ведь, Кульков?
– Так, – кивнул Паштет, не отводя глаз от хозяйки квартиры.
Елена улыбнулась:
– Кульков, вы молодчина! – Она наклонилась и шепнула на ухо Жене: – Очень полезный в хозяйстве человек. – Затем выпрямилась и сказала, на этот раз вслух: – Где бы мне найти такого рыцаря? Кульков, а вы влюблены в Женю?
Паштет дунул в папиросу, вставил ее в рот и сказал:
– Нет.
– Тогда почему вы с ней?
Паштет подумал и ответил:
– Не знаю. Тянет.
Елена посмотрела, как громила прикуривает папиросу, и поинтересовалась:
– Кульков, сколько вам лет?
– Двадцать пять.
– А сколько вы весите?
– Девяносто килограммов.
– Вы крепкий парень, Кульков.
– Я знаю, – сказал Паштет.
Елена улыбнулась:
– Ладно, ребята, вы пока осмотритесь, а я поищу какой-нибудь еды. Вы ведь наверняка голодные.
– Я – нет, – сказала Женя.
– А я бы чего-нибудь съел, – честно признался Паштет.
– Сейчас принесу.
Елена ушла на кухню.
Паштет оглядел комнату.
– Шикарная квартирка! – констатировал он. – Даже камин есть. Интересно, он из настоящего мрамора?
– Из настоящего, – раздался у него за спиной голос Елены. – Ребята, у нас проблема. В холодильнике шаром покати. Послушайте, Кульков, что, если вы сбегаете в магазин и чего-нибудь купите? Все расходы я возмещу.
– Запросто, – хмыкнул Паштет. – Только деньги уберите, у меня свои есть.
Елена улыбнулась одними уголками губ.
– Рада видеть перед собой истинного джентльмена, – сказала она. – А теперь запоминайте: колбасу сырокопченую… только обязательно брауншвейгскую, семгу слабосоленую… тут у нас хорошая, икру… только сахалинской фасовки, сыр… какой-нибудь попроще, без плесени… «Даамталлер» или «Маасдам»… ну и упаковку воды «Перье». Да, и хлеб не забудьте. Только купите нарезанного. Ненавижу крошки.
– Как скажете.
Паштет встал с кресла и решительно вышел из комнаты. Не прошло и десяти секунд, как в прихожей хлопнула дверь.
– Резвый малый, – одобрительно проговорила Елена.
– Да уж, – улыбнулась Женя и робко повела плечами.
– Ну-с, – сказала Елена. – А теперь рассказывай, что у тебя стряслось?
И Женя стала рассказывать…
Паштет вернулся через полчаса. Елена встретила его в прихожей и прижала палец к губам:
– Тихо, Кульков. Женя задремала. Пусть девочка немного отдохнет, а мы с вами пойдем на кухню.
Паштет не возражал. На кухне Елена ознакомилась с содержимым пакета, подняла на парня недовольный взгляд и с упреком сказала:
– Я ведь просила брауншвейгскую.
Паштет пожал плечами:
– А какая разница? Хорошую же купил. Дорогую.
Елена поморщилась.
– Бог с вами, Кульков, да эту дрянь даже собаки есть не станут!
«Хотел бы я посмотреть на тех собак», – хмуро подумал Паштет.
Елена некоторое время размышляла, затем вздохнула и смиренно произнесла:
– Ладно, будем есть хлеб, сыр и семгу. Главное, что вы воду купили. А это что такое? – удивилась Елена, разглядывая бутылку пива.
– Это я себе, – поспешно объяснил Паштет.
Елена повертела бутылку в руках, затем повернулась и швырнула ее в мусорное ведро. Паштет вскочил со стула.
– Какого…
– Тихо! – строго сказала ему Елена. – Я не позволю вам пить эту отраву. Хотите пива – сходите и купите себе «Батвайзер». А эту гадость ни один бомж в рот не возьмет.
«Собаки, которые не едят докторскую колбасу, бомжи, которые не пьют пиво, – в каком мире живет эта барышня?!» – изумленно и сердито подумал Паштет.
Елена подперла рукой подбородок и грустно смотрела на Кулькова.
– Ешьте, милый, ешьте, – сказала она. – Мужчины должны много есть.
Паштет нахмурился.
– Что вы со мной… как с ребенком? – пробурчал он с набитым ртом.
Елена улыбнулась:
– Вы ведь мужчина. А мужчина, сколько бы лет ему ни стукнуло, всегда остается ребенком. Мальчишкой с поцарапанными коленками и синяком под глазом.
Паштет машинально потрогал пальцем синяк на лице и поморщился.
– Где это вас? – спросила Елена.
– В милиции.
– Совсем обнаглели, – констатировала она. – Хотите, я с ними разберусь?
– Я и сам могу за себя постоять, – пробасил Паштет.
– Не сомневаюсь, – кивнула Елена без тени улыбки. – Скажите, Кульков, вы ведь влюблены в Женю?
Паштет замер с открытым ртом.
– С чего вы взяли?
Елена пожала плечами и невозмутимо проговорила:
– Ладно, не хотите – не признавайтесь. Вы только не обижайте ее. Женя – необычный человек. Мне хватило одного взгляда, чтобы это понять.
– Что же в ней «необычного»? – язвительно поинтересовался Паштет.
– Эта девочка умна и добра. И еще – решительна. Вот увидите, она далеко пойдет.
Паштет вспомнил о Жениной привычке краснеть и робеть и усмехнулся. «Решительна? Ну, конечно».
Паштет хотел сказать что-то, но вдруг взгляд его упал на левое запястье женщины, и он осекся.
– Это у вас… шрам? – тихо спросил Паштет.
– Да.
– А…
– Не стоит о нем расспрашивать, – спокойно сказала Елена. – Послушайте, Кульков, Женя рассказала мне историю про своего пропавшего жениха. Еще она говорила про какое-то кольцо. Это все ее фантазии или было на самом деле?
– На самом деле, – отозвался Паштет. – Жених смылся от нее в Москву. А она думает, что его похитили.