– Терпеть не могу, когда ты так делаешь, – недовольно пробормотал он. – Пугай таким взглядом своих пацанят, а на меня так смотреть нечего.

Каштан улыбнулся – медленно, словно пружину растянул.

– Вы выпили слишком много джина, чтобы говорить о серьезных вещах, – сказал он. – Вам нужен крепкий кофе. Протрезвеете, и мы поговорим о рукописи.

Андрей Кириллович ухмыльнулся:

– Кофе. Где я его возьму? Эта лахудра не умеет варить хороший кофе.

– Я сварю, – сказал Каштан и встал со стула.

– Но ты не ответил на мой вопрос.

– Мы поговорим об этом за кофе, – сказал Каштан и, не добавив больше ни слова, вышел из кабинета.

Андрей Кириллович задумчиво посмотрел ему вслед, усмехнулся и тихо пробормотал:

– Железный малый. Жалко будет от него избавляться.

2

Оксана встретила Каштана у порога кабинета. Она открыла рот для вопроса, но Каштан схватил ее за руку и потащил в глубь коридора. Там он прислонился на секунду к стене, словно переводил дыхание, потом повернулся к Оксане и спросил:

– Ты спала с шофером?

– Что? – Брови Оксаны возмущенно взлетели вверх. – Как тебе такое могло прийти в голову!

Каштан пристально посмотрел ей в глаза, и взгляд его был таким тяжелым, что Оксана поежилась.

– Как же низко ты опустилась, – медленно сказал Каштан. – Твой пролетарий чуть не спалил меня. Передай ему, что если он еще раз выкинет подобную штуку, я размозжу ему голову.

– Не понимаю, почему ты решил, что…

– И еще, – сказал Каштан. – От того, насколько хорошо ты ублажишь мужа ночью, зависит твое будущее. Проделай с ним ту штуку, которую ты проделывала со мной.

Зрачки красавицы сузились.

– Ты мне противен, – произнесла она злым голосом.

На бледном лице Каштана не дрогнул ни один мускул.

– Запомни, малышка: если не станешь разборчивей, то однажды проснешься на городской помойке в объятиях какого-нибудь бомжа.

– Не смей говорить со мной в таком тоне!

Каштан пожал плечами и пошел на кухню.

Когда он вернулся в кабинет прокурора, тот, перегнувшись через подоконник, пытался что-то высмотреть внизу. Каштан поставил на столик поднос с чашками. В этот момент Самойленко пошатнулся, и его грузное тело быстро поползло вниз.

Каштан одним прыжком оказался возле окна и, схватив Андрея Кирилловича за ремень брюк, одним рывком втащил его в комнату.

Самойленко крякнул и захлопал глазами.

– Уф-ф… – сипло произнес он. Пот градом катился по раскрасневшемуся лицу Андрея Кирилловича, его голубая рубашка взмокла под мышками. – Я уж думал – конец. – Он пьяно улыбнулся и обнял Каштана рукой за шею: – Ты меня спас, сынок.

– Что вы там делали? – сухо спросил Каштан.

– Ничего особенного.

– Высматривали бутылку? Если хотите, я вам ее принесу.

На этот раз прокурор отвел взгляд.

– Не надо, – сипло буркнул он. – Мы будем пить кофе. Ты принес кофе?

– Да. Пойдемте к столу.

Они вернулись к столу. Самойленко тяжело опустился в кресло, Каштан сел на диван.

– Тут три чашки, – сказал Андрей Кириллович, оглядывая поднос. – Кто третий?

– Две для вас, – ответил Каштан.

Самойленко вздохнул и взял чашку. Сделал маленький глоток и скривился:

– Чересчур крепкий.

– Пейте. Это быстро приведет вас в чувство.

– Ну, раз ты говоришь…

Первую чашку прокурор выпил быстро, словно исполнял обязанность. Вторую пил медленно и с удовольствием. Наконец взгляд его слегка прояснился.

– Ну, – заговорил Андрей Кириллович, откидываясь на спинку кресла. – Рассказывай.

– Рукопись у меня, – сказал Каштан.

– Как? – воскликнул Самойленко и подался вперед. – Где?

Каштан поставил чашку на поднос, откинул полу светлого пальто, которое он так и не снял, и достал из-за пояса пачку пожелтевших листов. Самойленко не отрываясь следил взглядом за его рукой. Пальцы прокурора подрагивали от волнения.

Каштан, действуя спокойно и невозмутимо, положил пачку листов на столик и снова взялся за чашку.

Андрей Кириллович смотрел на пачку недоверчиво и изумленно, словно не верил в то, что она ему не снится. Затем поставил чашку, медленно протянул обе руки и взял рукопись дрожащими волосатыми пальцами.

Если бы он посмотрел в этот миг на Каштана, он бы заметил в его лице странную смесь насмешки и презрения. Но он не посмотрел. Все внимание Андрея Кирилловича было приковано к пачке старых, желтых, изрядно потрепанных листов бумаги. Самойленко поднес ее к лицу и посмотрел на верхний лист бумаги. Затем перевел взгляд на Каштана и воскликнул сиплым, срывающимся голосом:

– Так она все это время была у тебя!

Каштан кивнул.

– И ты не показал мне сразу!

– Ваши руки были заняты бутылкой, – спокойно ответил Каштан. – Вспомните, что вы мне говорили неделю назад. «Не давай мне рукопись, если я не буду трезв. Это слишком ценная вещь, чтобы доверять ее пьянице».

– Но ты все-таки дал, – заметил Андрей Кириллович.

– Не раньше, чем вы протрезвели, – парировал Каштан.

– Ладно, не будем препираться. – Прокурор снова посмотрел на рукопись, и лицо его словно осветилось изнутри. Он широко улыбнулся, блеснув крепкими, белыми зубами. – Боже мой… Неужели это она?

Андрей Кириллович положил рукопись на столик, обращаясь с ней так бережно, будто она была сделана из стекла. Затем медленно пролистал несколько страниц, пробегая их взглядом. Каштан терпеливо ждал, попивая кофе.

– Да, это она, – кивнул Самойленко. Он с нежностью провел ладонью по верхней странице и посмотрел на Каштана. – Ты отлично справился. Как тебе удалось?

– Пришлось убить парочку библиофилов, – ответил Каштан.

Андрей Кириллович криво усмехнулся.

– Ну и юморок у тебя. – Он протянул руку к среднему ящику письменного стола, повернул ключ, открыл ящик, вынул из него пухлый конверт из желтой бумаги, повернулся и протянул Каштану. – Держи! Это твой гонорар!

Каштан взял конверт, открыл его и принялся медленно пересчитывать деньги. Пересчитав, сунул конверт в карман пальто.

– А премия? – спросил он.

Самойленко поднял взгляд от рукописи:

– Что? Премия? А это еще за что?

– За оперативность. Я ведь достал рукопись раньше, чем вы ожидали.

Прокурор подумал несколько секунд и кивнул: