— Удачи, Женя! Подожди, я что-нибудь наброшу и немного тебя провожу.
— 20 —
На следующий год в июне Женя родила дочку. Назвала ее Анютой, в честь матери. С Ганиным состоялось объяснение, после которого он стал навещать ее еще реже. Жене было очень трудно одной с новорожденным ребенком. Работу бросить она не могла, потому что это было единственное средство к существованию, и самое главное — жилье. Пришлось взять няню, которая присматривала за ребенком, пока Женя была на службе. Значительную помощь, в том числе и материальную, оказывала Галя Бениславская. Да и другие знакомые и друзья не остались в стороне.
Вскоре узнала, что у Блюмкина родился сын, которого он назвал Мартином. С женой он фактически не живет. Блюмкин выполнял новое ответственное задание — в качестве уполномоченного ГПУ в Закавказье подавлял восстание в Грузии.
Галя регулярно навещала Женю, делилась новостями. Практически все время она занималась делами Есенина, заключала договоры с издательствами, смотрела верстки, готовила материал для новых сборников, посылала деньги Есенину, который путешествовал по Закавказью, собираясь посетить Персию и Турцию. Есенин постоянно писал ей, отправлял свои новые произведения и давал указания, как правильно ими распорядиться. Сообщила, что Есенин окончательно порвал с Мариенгофом и имажинистами, с их журналом, а взамен организовывает свой журнал «Вольнодумец». Прочитала выдержку из письма, присланного Есенином.
«Со “Стойлом” дело нечисто. Мариенгоф едет в Париж. Я или вы делайте выводы. Сей вор хуже Приблудного. Мерзавец на пуговицах — опасней, так что напрасно радуетесь закрытию. А где мои деньги? Я открывал Ассоциацию не для этих жуликов».
В одном письме он вспомнил и о Жене, написав: «Как Женя? Вышла ли она замуж? Ведь ей давно пора. Передайте ей, что она завянет, как трава, если не выйдет. При ее серьезности это необходимо. (Ха-ха! Представляю, как она злится.)»
Галя с горечью заметила:
— Он думает о твоем будущем, забывая, что я старше тебя на три года. А какое у меня будущее?
Прежний оптимизм в ней угас, так как то и дело доходили слухи о новых увлечениях Есенина. Но Галя все стоически переносила, ожидая, когда он вернется.
Однажды вечером Женя, кормившая грудью ребенка, услышав стук в дверь и решив, что это пришла соседка Соня или Галя, крикнула:
— Войдите.
Дверь открылась, и на пороге показался неожиданный гость — Александр Васильевич Барченко.
— Здравствуй, Женя! — сказал он, оглядывая скудную обстановку комнатушки.
Женя растерялась, не зная, что делать: кормить ребенка при госте или попросить подождать за дверью? Барченко сориентировался быстрее.
— Женя, ты продолжай… А я посижу на стуле, посмотрю твою библиотеку, — сказал он и, не дожидаясь ответа, сел к ней спиной и начал перебирать те несколько книг, что лежали на этажерке.
— Живется тебе вижу как… А вот как работается? — спросил он, не оборачиваясь.
— Работа как работа. Другой нет, — ответила Женя. — Кормит, поит и дает крышу над головой.
— А я к тебе по этому же делу. Хочу предложить работать у меня. Работа интересная — продолжение того, чем занимались в Институте мозга, только с перспективой.
Александр Васильевич, вы меня каждый раз удивляете. Я слышала, что вы с Наташей поселились в дацане, организованном в Петрограде, и занялись серьезным изучением буддизма А сейчас меня каким-то странным образом находите и прямо с порога предлагаете работать. Где? В какой лаборатории?
— Женечка, отвечаю по порядку. Знаю, где ты живешь, потому что знаю, где работаешь. Лаборатория, в которую предлагаю пойти работать, создана при вашем ведомстве, входит в спецотдел, которым руководит Глеб Иванович Бокий. Слышала о таком?
— Да. Политкаторжанин и соратник Ленина. Он руководил петроградской ЧК после гибели Урицкого и сейчас занимает важные должности в ОГПУ.
— Все верно. Лаборатория входит в его ведомство, абсолютно засекреченная, находится здесь, в Москве. Я подбираю сотрудников. Сделал запрос и узнал, где ты работаешь и живешь. Если согласна, я устрою твой переход. Ты ничего не потеряешь, даже выиграешь. Будешь получать более высокую зарплату. Но что деньги — ты будешь заниматься очень интересной работой!
— Все же, чем именно, Александр Васильевич?
— Изучением человека, его необычных возможностей. И самое главное — готовится экспедиция на поиски Шамбалы!
— Но ведь это…
— Да, Женечка, отправимся в Тибет! Но для этого надо хорошо подготовиться. Средства под эту экспедицию Глеб Иванович пробил большие. Я уже докладывал на коллегии и получил положительный отзыв. Нужно спрашивать, согласна ли ты?
— Александр Иванович, но у меня же маленький ребенок…
— Женечка, впереди целый год, за это время ребенок подрастет… немного. Мало одной няни, будет две! Женечка, ты мне нужна!
— Зачем, Александр Васильевич? Почему именно я…
— Хочу понять, что в тебе рассмотрел шаман Данилов и чего не заметил я. У меня предчувствие, что он был прав в отношении тебя. Согласна?
— Можно подумать до завтра?
— Нет, Женечка, никаких завтра. Сию минуту! Ты подумай — Шамбала! Страна мудрецов, махатм. Сверкающие снегом и льдом горные вершины, уходящие в фантастическое небо, какого больше нигде не увидишь!
— Я согласна, Александр Васильевич.
— Отлично, Женечка! Я в тебе не сомневался. Твой переход я завтра устрою. — Он направился к выходу, по-прежнему не оборачиваясь. Женя продолжала кормить ребенка. На пороге Барченко остановился и сказал: — До свидания, Женечка! Было приятно тебя увидеть.
Он исчез за дверьми, а Женя продолжала сидеть, размышляя, что это было: галлюцинация, возвратный «эмерик» или реальность?
— 21—
Барченко исполнил обещание, и Женя оказалась в его только что созданной лаборатории. Вместе начали поиски людей, обладающих сверхъестественными способностями, и проведение с ними экспериментов, искали применение их возможностям. Работали с людьми, утверждающими, что могут предсказывать будущее, двигать предметы на расстоянии, читать мысли, обладающими даром гипноза. После экспериментов большая часть их отсеивалась, но остававшиеся в самом деле обладали уникальными способностями. Постоянный состав лаборатории был разнообразным: медики, психологи, биологи, химики, физики, специалисты оккультных наук.
Сама же лаборатория входила в состав секретного отдела под руководством Глеба Бокия. Этот отдел делился на несколько подотделов, в которых никто не знал, чем занимаются соседи. Спецотдел занимал привилегированное место в ГПУ, фактически не подчиняясь его руководству, так как находился в прямом подчинении ЦК партии. Личность Глеба Бокия была неординарна. Шептались, что при относительно невысокой должности Глеба побаиваются и ищут его расположения самые высокие партийные руководители, так как еще при Ленине он создал сверхсекретную службу, собирающую компромат невзирая на личности. Глеб Бокий еще до революции прославился тем, что составил шифры, которые, несмотря на все старания, не смогла дешифровать царская охранка, и подготовил правила конспирации, позволяющие более эффективно вести нелегальную работу.