При всем моем скептицизме я не могла не отметить, что изложенная Гошей версия относительно того, что мы были созданы как биороботы, была созвучна с тем, что я узнала об анкхе. Мне вспомнилась история оказавшегося у меня анкха, описанная на папирусе, попавшем в руки авантюристу Жоржу, бывшему солдату наполеоновской армии. И этот анкх позволил Феликсу Проклятому прожить более двухсот лет, сохраняя молодость.
– Как я понимаю, это никакого отношения не имеет к исчезновению Егора?
– Как знать! – Гоша состроил загадочное выражение лица. – Возможно, эти воронки, или ловушки, времени существуют не просто так, а с определенной целью. Не исключено, что миф о путешествии Орфея в подземный мир за Эвридикой и возвращение его обратно основан на реальных событиях и дошел до нас, как и большинство исторических фактов, в мифологизированном виде.
– Спасибо, что развлекли меня. Как я понимаю, наше время эмансипации предполагает, что теперь уже Эвридики должны вытаскивать Орфеев из мрачных подземелий.
– Все, что я хотел сказать, уже сказал и теперь с чистой совестью могу уехать.
– Вы возвращаетесь в тайгу? В экспедицию?
– Я «побил горшки» с руководством экспедиции и вернулся в Улан-Удэ. Но уже нашел работу в местности, которая меня давно интересует и куда меня неудержимо влечет, – на Алтае. Я буду участвовать в экспедиции, которая ведет работы на плоскогорье Укок.
Я вздрогнула, вспомнив газетную вырезку, выпавшую из альбома Ларисы Сигизмундовны. Снова совпадение?
– Вас проводить до гостиницы? – Геолог пытливо посмотрел на меня трезвыми глазами, словно и не пил совсем, а ломал передо мной комедию.
Может, так оно и есть? Но для чего? Или я стала слишком подозрительно относиться к людям? Любо заподозрила в том, что он рылся в моих вещах, Гошу – в том, что он говорил невесть что, имея определенную цель. Люди – биологические роботы, созданные пришельцами для их нужд?! Ха-ха! Мне вспомнилась картинка-реконструкция строительства пирамиды-усыпальницы в Египте. Под немилосердно палящим солнцем снуют вереницы людей в одних лишь набедренных повязках, напоминая муравьев. Мне стало не по себе и захотелось поскорее расстаться с Гошей.
– Нет, спасибо. Я побуду здесь, еще выпью кофе.
– Желаю от всей души успехов в безнадежном деле. – И этот странный человек удалился.
Время до встречи с Виктором Кизимой я использовала для знакомства с городом, который, несмотря на трехсотлетний возраст, выглядел очень молодо. Хотелось побывать на всемирно известном озере Байкал, до которого было чуть больше ста километров, но ведь я приехала сюда не на экскурсию! Не знаю, зачем мне было ехать в такую даль ради встречи с Виктором Кизимой, ведь ясно, что ничего нового он не сообщит. А меня неотступно мучил вопрос: зачем Кизиме надо было приглашать Егора на эту дорогостоящую охоту? Пока у меня был лишь один вариант ответа: хотелось пофорсить перед бывшим однокурсником, показать, какую власть ему дали деньги. Другой вариант слишком фантастичен, чтобы быть правдой. Он только что пришел мне в голову и ни на чем не основывался. Можно предположить, что исчезновение Егора было спланировано, чтобы вытащить меня сюда. Но зачем? Чем я так ценна? Возможно, интерес возник не ко мне, а к уникальной вещи, которой я владею.
«Нет, этого не может быть! – тут же возразила я себе. – Для этого надо знать о существовании анкха и о том, что он находится у меня».
Об анкхе не знали даже члены Ордена бессмертных, возглавляемого Феликсом Проклятым, ведь он акцентировал их внимание на кровавом обряде, который, по сути, ничего не значил. Он воспользовался тем, что существует множество легенд с участием реальных исторических персонажей, которые верили, что кровавая жертва продлевает жизнь и молодость. Этим грешила венгерская графиня Эржбета Батори, умертвившая более шестисот девственниц для своих ванн, Фридрих Барбаросса тоже принимал подобные кровавые ванны. Безумный барон Унгерн, считавший себя потомком Чингисхана и завоевавший на недолгое время Монголию, вроде тоже отдавал предпочтение кровавым ваннам, хотя это вызывает сомнение. Революционер Богданов после гражданской войны организовал Институт переливания крови, где проводил опыты по омоложению. Современный каннибал Джумагалиев стал употреблять кровь после того, как ему в руки попал перевод древней инкунабулы «Черный туман». А вот то, что анкх может даровать бессмертие или долголетие, упоминается в египетской Книге Мертвых. Секрет анкха знали только Феликс Проклятый и его сын, но оба они мертвы. Из общения со следователем, ведущим дело этого ордена, мне было известно, что никто из арестованных членов ордена даже не упомянул об анкхе, находящемся теперь у меня.
Тут меня словно током ударило. Получается, Гоша, тип со странностями, для чего-то рассказал мне историю про нибирян, награждавших своих «топ-менеджеров» устройством, дарующим долголетие, уж очень смахивающим на анкх. Но для чего он мне ее рассказал? Может, таким образом он дал знать, что ему известно о хранящемся у меня анкхе? Что из этого следует? Пока я не знала, но Гоша действительно очень подозрительный тип.
Мои мысли прервал звонок мобильного.
– Дорогуша! – услышала я голос Кизимы. – Я заехал в гостиницу, а тебя здесь нет. Кто посмел украсть редкостной красы цветок, чудом попавший в наши края? Где ты, свет моих очей?
– С каких это пор я стала вашей, Кизима?! – огрызнулась я. – Если у вас лирическое настроение, то встреча отменяется. Если у нас будет разговор по существу, об исчезновении Егора, тогда я с вами встречусь.
– Слушаю и повинуюсь! Мы будем говорить только по делу – зуб даю!
– Сейчас разберусь, где я нахожусь, и перезвоню.
После такого вступления у меня не было желания встречаться с Кизимой, к тому же появилось предчувствие, что я сделала ошибку, отправившись сюда. Если мои подозрения оправданы, то следующей после Егора жертвой могу стать я. И тогда нам уже ничто не поможет.
Заметила табличку «Улица Воровского» – и сразу вспомнила Киев и затосковала по нему. Прошла немного вперед и оказалась на пересечении улицы Воровского с улицей, носившей имя Гоголя, великого писателя, творчество которого никак не может принадлежать какому-то одному народу, так как не имеет границ.
– Я наступил на твою тень, – раздался за спиной насмешливый голос Кизимы. – У бурят есть поверье: тень олицетворяет душу, и, наступив на нее, можно получить власть над человеком.
– В том случае, если тебе удастся приколотить ее к земле гвоздями. Вот видишь, – я указала на свою тень, метнувшуюся в сторону, – тебе не удалось ее поймать.
– Видимо, не твоя душа меня интересует, а что-то другое, – оскалил в улыбке остренькие зубки Кизима.
Эти слова можно было понять двояко; судя по сальному взгляду, он намекал на тело, но, может, это лишь уловка, скрывающая его истинную цель?
– Я не Санта-Клаус, чтобы раздавать подарки, но все же интересно, что ты имеешь в виду? – спросила я, раздраженная его недомолвками.