Мало того, уже сейчас, из-за солидного расхода сил, следовало либо их кардинально сокращать, либо вновь заниматься наполнением с помощью действа, которое в семье решили называть коротко: «ялято». А это замороченному проблемами Ивану казалось излишеством.
Он задумался настолько, что чуть не просрочил пятнадцатиминутный срок разговора супруги с ее матерью. Поэтому и оборвал их общение резко, без предупреждения. И даже не испугался нахмуренных бровей Ольги. В голове крутилось только одно:
«Как бы ей все это поделикатней преподнести?..»
От этой мысли Ивана отвлек Фрол.
«Допросили мы этих гадов, – сообщил он. – Некие силы просто уверены, что все напасти на них свалились по наводке из поселка. Вплоть до крушения вертолета и последних арестов членов высокой комиссии из Москвы. Уж слишком массированный и страшный удар был нанесен преступникам. Причем во время этого удара не пострадал ни один невинный. И был сделан вывод: такое решение выдала какая-то уникальная аналитическая машина. Она и подсказала оптимальный вариант: уничтожить поселок вместе со всеми жителями…»
«Как же так?! – недоумевал Загралов. – Разве подобное вообще возможно?!»
«Хоть это и прискорбно, но так оно и есть. У арестованного губернатора очень сильное и многочисленное лобби. Мало того, он пригрозил из тюрьмы своим подельникам, что если те его «не вытянут», то «завалятся на нары» все хором. Мол, все одной веревочкой повязаны. А точнее говоря, кровавым канатом. Того, что эти два гада рассказали на допросе, достаточно для немедленной казни не только их, но еще нескольких десятков их высочайших покровителей…»
В разговор вмешался дед Игнат-2:
«И я требую их немедленного уничтожения! Такие подонки не имеют право на существование! Я на своем веку подобного цинизма, жадности и наплевательского отношения к жизни других еще не встречал. Знал, что у нас плохо; догадывался, откуда гниль идет; видел, как обман разрастается и злоба людская плещется; но чтобы настолько!..»
«Просто страшно становится, – признался Пасечник, сам погибший во время разгула бандитизма в девяностых. – Придется всех давить, а их очень много! Очень! Количество фантомов следует довести хотя бы до пятнадцати. Да хоть бы десяток! Да каждого из них трансформировать на мой уровень, а еще лучше на уровень умений Игната Ипатьевича».
Загралов с силой потер виски:
«И как намечаете убрать этих двоих?»
«Придумаем», – отозвался Фрол.
А дед Игнат добавил:
«Ты знаешь, Ванюша, мне порой мышек во время экспериментов убивать жалко. Только и тешу себя мыслью, что для людей стараюсь… Но по поводу этих двух ублюдков, да и еще нескольких, которые тут поблизости и у которых руки по плечи в крови, никакой жалости не испытываю. Готов их прямо на кусочки резать, а потом заново сшивать, лишь бы хоть часть их невинных жертв возродить. Или хотя бы отомстить за них. Так вот: нечего даром подопытным материалом разбрасываться! Намерен испытать на них систему переноса фантомами в иное место. В том числе и проверить правило инструкции сигвигатора: «В исключительных случаях фантом порой может перенести труп противоположного пола. Живые люди переносу не подлежат».
«Будешь их тоже на две минуты мертвыми делать?» – спросила Ольга.
«Фигушки! Не хватало на них еще силы и умения тратить! Просто буду пробовать накладывать «морок временного отчуждения». Есть такое понятие у целителей и шаманов древности. Применяется при переохлаждении или перегреве тела, ведущих к смерти. А заодно и сами попробуем «живой труп» поносить».
«А куда носить собираетесь?»
«Да хоть из одного угла комнаты в другой. Будь готов к нам на помощь Ольгу перебросить. Хорошо бы сразу и фантом нашей ведьмы задействовать. Уж с ее талантами она не хуже меня с перехватом тел или с умерщвлением справится. Как она там?»
«Сейчас вызову, проверю, – ответил обладатель. – Но уж с ее повышенной трансформацией вы сами разбирайтесь, прямо на ходу. Нам тут пробовать не на ком. А этих уродов и в самом деле не жалко…»
«Ну так проверяй! – не терпелось деду. – А заодно и мы краем уха послушаем».
Загралов не стал вслух произносить: «Лишь бы энергии хватило на всех и про все!». А попросту сделал вызов Елены Сестри-2. Когда она появилась физическим фантомом, ему даже не пришлось терять на нее свое время. Коллеги из первой троицы быстро ввели «новенькую» в курс дела и в суть предстоящих событий. И Загралов, недолго думая, отправил фантому под опеку Игната-2. Целитель сразу предложил попрактиковаться на «имеющемся материале». Людьми он пойманное отребье отныне даже мысленно не именовал.
И вскоре то, что давалось тому же Фролу с огромным трудом, у ведьмы стало отлично получаться. Она так легко и быстро входила в естество преступников и перехватывала контроль над их телом, что даже целитель вынужден был признать: «Чуть ли не лучше, чем у меня, получается!»
Пока где-то там шли отработки новых умений, Загралов поведал любимой по внутренней связи о последних наблюдениях за Кольцом, а потом и своих опасениях. Как он и думал, Ольга взбесилась. Сначала она хотела прибить Шулемину на месте, но вдруг спохватилась и даже не стала пугать беременную своим шипением или блеском глаз. А вместо этого ее вдруг пробило на жалость к подруге:
«Бедненькая! Ей и так тяжелей всех! Блудливый кобель ее обрюхатил, а теперь вообще хочет своей помощи лишить!»
«Милая! Ты о чем?! – опешил Иван, непроизвольно транслировав эту мысль на всех, кроме объекта обсуждения. – Да я просто с тобой советуюсь…»
«Только это тебя и спасает!» – заявила Ольга и сказала вслух: – Леночка, тебя касается: ты ничего не чувствуешь в последние часы? Имеется в виду, после образования Кольца?
Та захлопала ресницами, потом не столько прислушалась к себе, сколько припомнила свои ощущения, и бесхитростно заявила:
– Мне как-то легко, свободно и радостно-радостно! И убеждение твердое, что все будет хорошо… – Она несколько смутилась и добавила: – С ребеночком.
Ольга хмыкнула и по внутренней связи, предназначенной только для супруга, передала:
«Ну что ж, теперь и я буду уверена, что мой ребенок тоже не окажется без такой защиты. Но для этого придется всем нам постараться… Особенно тебе, дорогой! Ведь ты один, а нас трое…» – кажется, ей начинало нравиться смущать Ивана подобными намеками.
А Загралова удивила собственная реакция на грядущую интимную близость с тремя женщинами. Он вдруг осознал, что начинает бояться предстоящего, искать поводы и причины для самоустранения от исполнения «супружеских обязанностей». И вроде все было прекрасно, чувственно и делалось с огромным наслаждением, а вот ему вдруг подумалось: а как у обладателей с разводами? Можно ли расторгать брак только частично, или «делить имущество» на четверых? Но хуже всего: не придется ли ему с какого-то перепугу или для острой необходимости насыщения Кольца набирать еще жен? Может, тот же Безголовый устраивает оргии сразу с двадцатью своими супружницами?