– Шагом марш в участок. Как хулиганить…
Дверь, ведущая в дежурную часть, была стальной и с бойницей – наследие еще тех, прежних, времен. Заведя задержанных в тамбур, старший патруля подошел к окошку в стене с толстым стеклом и решеткой, требовательно постучал:
– Ну что там, заснули, что ли?!
В окно высунулся заспанный дежурный – видать, и вправду решил урвать сна секунд шестьсот.
– Открывай!
– Что там у тебя? – зевнул дежурный.
– Не видишь? Шестерых оглоедов с «Луны» привез, еле в обезьянник запихнул. Сейчас сдам по описи и обратно поеду, что-то там сегодня неспокойно.
– А… Ну да… Щас открою.
– Быстрей давай…
Дискотека «Луна» в парке пользовалась недоброй славой, там торговали наркотиками в полный рост. В целом ситуация – раздраженный, уставший как собака старший патрульного наряда, жмущиеся к стене драчуны – была совершенно обыденной и подозрений не вызывала. Тем более если тебя только что оторвали ото сна, голова требует каких-то действий, а тело все еще спит.
– Щас выйду…
Зевая и ругая последними словами свою работу, дежурный поплелся открывать. Дверь – так было заведено – можно было открыть только изнутри, отодвинув засов.
– Черт бы все побрал…
Глухо лязгнул засов, проехал по хорошо смазанным направляющим, открывая вход в дежурку…
– Заводите давайте… Оформим по-быстрому.
– Заходим!
Один за другим шесть угрюмых драчунов под конвоем городовых прошествовали в помещение дежурки. В дежурке управы, как и во всех других сходных по назначению помещениях, остро и противно пахло дезинфицирующим средством, мокро блестел только что помытый пол.
– Их всех по одной статье?
Если по одной – то и оформлять намного проще, не надо протокол на каждого отдельно писать, один на всех – и в камеру до утра, а там дознаватель придет и разберется, что к чему.
– По одной, по одной! Не разговаривать! – прикрикнул пожилой, доставая из кобуры пистолет.
– Что? А?
Глухо стукнул выстрел, так и не успевший окончательно проснуться дежурный полетел на пол, словно сбитый ударом в спину кулака боксера-тяжеловеса. Пожилой резко развернулся – и вторым выстрелом, точно в лоб, – снял второго, оказавшегося некстати в этот момент в помещении дежурки городового.
– Быстро!
Драчуны, чьи закованные в наручники руки чудесным образом оказались свободными, бросились каждый на свое место – кто-то контролировать дверь, кто-то – к оплывающим кровью на только что помытом полу городовым, за оружием. Еще один «полицейский», единственный среди всех с автоматом, метнулся вперед, срывая с плеча свою трещотку, перескочил через истекающего кровью дежурного, проскочил в коридор. Он действительно был полицейским, и работал здесь, и сам не раз дежурил по ночам, и знал, что все, кто был не на выездах, – все собирались в одной из комнат первого этажа, пили там кофе и играли в карты. Он появился как раз вовремя – короткой очередью сбил открывшего дверь той самой комнаты сослуживца, просунул ствол автомата в дверной проем и не отпускал спуск, пока не расстрелял весь магазин. Потом достал из кармана стальной мячик гранаты, закатил в комнату, прижался к стене. В комнате глухо грохнуло, осколки добили тех, кто еще был жив. Больше в полицейской районной управе никого не было…
Молодой – его звали Рашид – повернулся и пошел назад, в дежурку. Он даже не пожелал посмотреть на тех людей, с которыми он делил службу и которых он убил. Для него они даже не были людьми – просто кяфиры, неверующие, подонки, захватившие землю мусульман и извратившие их веру, рядом с которыми надо притворяться, стиснув зубы, и мечтать о том самом дне, когда притворяться больше будет не нужно.
И этот день – верней, пока ночь – кажется, наступил…
Пожилой тем временем сноровисто обыскал дежурку – он тоже раньше был полицейским и прекрасно знал, где что лежит. Первым делом он отключил коммутатор, обрезав связь, вторым – провел пальцами по косяку двери и довольно улыбнулся, найдя то, что искал. Ключи от сейфа, в котором лежали запасные ключи от всех помещений управы, полагалось носить дежурному на цепочке на шее и передавать при сдаче дежурства – но этим правилом частенько пренебрегали. Впрочем, если бы и не пренебрегали, легче бы не стало, ибо дежурный лежал совсем недалеко отсюда…
Пожилой открыл сейф, безошибочно достал нужные ему ключи и вышел в дежурку как раз, когда в ней появился молодой с разряженным автоматом…
– Ну?
– Чисто.
– Аллаху Акбар.
Вместе они направились по коридору к самой дальней, сделанной из стали, двери с зарешеченным окошком в ней, похожем на тюремную кормушку. Старший быстро отпер оба замка, в этот момент должна была сработать сигнализация на пульте дежурного, но пульт дежурного был отключен вместе с коммутатором. Один за другим террористы прошли в комнату, довольно большую, без окон, заставленную под потолок. Старший включил свет – и лампы под потолком высветили стоящие рядами оружейные сейфы и штабеля с зелеными армейскими ящиками, стоящие чуть ли не под потолок. Это была оружейная комната – и оружия здесь было как минимум на полноценную роту.
– Иншалла… – выдохнул кто-то.
Менее чем через час неизвестные изрешетили из автоматов тех, кому не повезло в этот момент оказаться на дискотеке «Луна». Приговор для неверных, которым было столько же лет, сколько и нападающим, и чья вина состояла лишь в том, что им хотелось развлечься, был один – смерть. Полиция на вызов не приехала – потому что уже началось…
Иншалла…
Армия в Российской империи для такой численности населения страны – больше миллиарда подданных – и для такой громадной территории была небольшой – примерно два с половиной миллиона человек. Поскольку такими силами оборонить без малого четвертую часть территории Земли было невозможно, на случай большой войны был предусмотрен мобилизационный план и, конечно же, существовали мобилизационные склады. Каждый мобилизационный склад представлял собой огражденную колючей проволокой и охраняемую ротой солдат территорию, на которой располагались склады. А на складах… чего только не было на складах. Армия постоянно перевооружалась, военное дело шло вперед – а морально устаревшие образцы, ресурс которых иногда составлял девяносто процентов и более, отправляли вот на такие вот склады – пылиться в ожидании большой войны. Вот и ждали своего часа тысячи единиц бронетехники, законсервированные самолеты и вертолеты – и, конечно же, миллионы единиц стрелкового оружия. А автомат Калашникова, пусть и шестидесятых годов выпуска, – он все равно автомат Калашникова.
Ближайшим мобилизационным складом к Бейруту был склад в Хемлайе – на окраине небольшого населенного пункта, примерно пятнадцатью километрами северо-восточнее Бейрута. Представлял он собой несколько приземистых одноэтажных бетонных зданий, окруженных колючей проволокой, с вышками часовых и КПП, чуть в стороне была казарма. Охраняла склад стрелковая рота, причем, как и следовало ожидать, на такое отрядили далеко не лучших, лучшие были в спецвойсках, в десанте, в морской пехоте. А здесь – либо сосланные за дисциплинарные проступки, либо просто те, кому надо дослужить до пенсии. Ждать особого усердия в несении караульной службы от местных в этом случае не приходилось – да и не нужно было оно, усердие-то, их почти никто никогда не проверял, и службу они несли – шаляй-валяй, даже не знали, что именно находится в складах, потому как они были опечатаны. Это раньше, несколькими десятилетиями раньше служба на Востоке была делом опасным, а охрана складов, доверху набитых оружием, – даже смертельно опасным. Сейчас же не было войны, не было опасности. Был мир.