Хитро прищурившись, Лесник глянул в сторону веранды, где на столе уже стояли миски с соленьями, своего часа ждала и томившаяся в печи запеченная с яблоками курица, размером с небольшую собаку. Дразнящие ароматы струились по округе, кавказский овчар Мишка возбужденно колотил мощным хвостом по веранде, нюхая воздух и просительно глядя на хозяйку.
— Хм, озадачил ты меня… отец. Так делать-то чего будем?
Уже почти взойдя на крыльцо, Богдан хлопнул меня по плечу и ехидно изрек:
— Готовиться и ждать. Скоро сам поймешь, чего и как.
Даша, почувствовав, что стала предметом обсуждения (готов поспорить — знала и тему в деталях), притворно строго заметила:
— Хватит глупости молоть, руки мойте. Скоро готово все будет. Антон, тут до тебя снова дядя Гриша приходил, а с ним какой-то городской, из приезжих. Но не наш и точно не русский. Канадец вроде. Расспрашивали, чего да как было, когда мы с тобой от бандитов ушли.
Богдан нахмурился и, присев на крепкую, мореного дуба табуретку, спросил дочь:
— Что сказала им?
Девушка дернула уголком рта, ее серые глаза потемнели, губы сжались в тонкую линию:
— Ничего такого. Так, пару слов всего.
Богдан треснул кулаком по столу и рявкнул:
— Дашка, ты дождешься у меня! — Вдруг ужасная догадка заставила лицо Лесника побледнеть, и уже почти шепотом он поинтересовался: — Убила кого?! Дочка, они же через полчаса тут будут…
Теперь уже девушка глянула на отца с недоумением и покрутила пальцем у виска. Прядь русых волос, как обычно, выбилась из-под косынки и свесилась на щеку.
— Ну, ты загнул, папка. Никого я не убивала. Сказала то же, что и раньше, только канадец этот мне видимо не поверил. Потом они с дядей Гришей ушли.
Богдан как-то сразу сдулся и припал к кружке с квасом, стуча зубами по ободу. Потом, переведя дух, обратился ко мне:
— В позапрошлом годе повадился племянник Гришки Андрей за Дашкой в бинокль подглядывать. Когда она в огороде в этих фиговых листках расхаживала, он, охальник, шасть на сосну и…
Послышался тихий, застенчивый смешок и незамедлительный комментарий девушки:
— Это мода такая. «Бикини» называется, отсталый ты человек, папка. Купальник как купальник, мне Оксана подарила. Еще сказала, что это последняя модель.
— А я говорю, что веревочки эти — срам один, еще бы голая по дому ходила! А Оксанка твоя, ух, шалава!.. Сама вон на спине работает и тебя смущает. Короче, взяла Дарья мое ружье, выследила парня и шмальнула пару раз. Хорошо мимо, а если б убила, что тогда?
Даша спокойно посмотрела на отца, перевела задумчивый взгляд куда-то в сторону. Затем твердо, словно ставя точку в каком-то давнем споре, отчеканила:
— Если бы хотела убить — убила бы. Тогда пугнула только, специально выше целилась. С тех пор не появлялся больше, понял… А Оксана хорошая, только ленивая очень, поэтому в «Теремке» и работает. Меня пару раз звала, только неинтересно мне. Что это за работа — задом перед пьяными мужиками вилять?.. Разве только дядя Гриша в охрану возьмет. Но тоже скучно… Я вон лучше с Антоном пойду. По Зоне ходить буду, хабар добывать.
— Цыц! — возмущению Дашиного отца не было предела. Это восклицание было единственным ответом на планы дочери, которая, чуть посмеиваясь, дочистила картошку и отправилась в дом. Повернувшись ко мне, Богдан попросил поддержки:
— Так уже не первый раз. Раньше все одна хотела по Зоне лазить, еле уговорил, что поездок за продуктами вполне хватит, чтобы впечатлений набраться. Знаю, что рано или поздно уйдет. — Лесник вздохнул и поднялся из-за стола. — Лишь бы не сейчас, уж слишком тревожное время настало. Пошли в дом.
Обед получился на славу, овчару достались вкусные кости и миска каши, приправленная густой мясной подливой. Тяжесть от съеденного и общее утомление еще не окрепшего организма заставили меня подняться на второй этаж и прилечь, чтобы забыться тревожным, беспокойным сном. Проснулся я в липком поту и от ощущения чьего-то взгляда: на стуле, что стоял возле окна, метрах в двух от кровати, сидел Рэд. Положив автомат на колени, он снаряжал магазин. Патроны со щелчками вставали на место, звук был мерный и успокаивающий. Увидев, что я проснулся, старатель приветственно кивнул и заметил, как бы размышляя вслух:
— Знаю, что снаряжать магазин бессмысленно — патроны все равно никогда не кончаются, а вот от привычки избавиться не могу. Сижу иногда, как полоумный, беру патроны из вещмешка, но точно знаю, что нет ни того, ни другого. Есть только я и моя память о них. Рад, что ты цел остался.
— И я рад тебя видеть. Зачем пожаловал на этот раз?
— Ты видел сон, наверное, это был первый сон в твоей жизни, который ты запомнил. Расскажи, что ты видел?
— Только то, что ты и твои приятели хотели мне показать. Я прав?
Скупая улыбка тронула губы Черного Старателя.
— Нет. Это видение послал тебе Обелиск.
— А я так понял, что он мертв и бесполезен без этого чертова куска, что Сухарь вынес из саркофага.
— Опять не угадал: кристалл был в спячке, ключ его пробуждает. Пока это лишь отголоски силы. Но скоро все изменится.
— Я его назад не понесу.
Рэд меланхолично улыбнулся и вставил магазин в приемник АКСУ. Замок щелкнул, Черный Старатель клацнул затвором, дослав патрон, и положил автомат на подоконник.
— Видишь? А рожок-то полный, хотя я точно знаю, что загнал в него всего пятнадцать штук… Всему свое время, Антон. Я пришел не за этим. Тебя хотят вербануть какие-то «спецы». Поупирайся немного и согласись. Как только они раскроют карты, я снова загляну….
— Одну минуточку, а кто сказал, что я пойду на вербовку? Посмотри на меня: еще недели две назад я был труп. А…
— Охотник дал тебе свою кровь. Его соплеменники не часто делятся своей кровью с человеком. Это вообще случилось первый раз. Теперь ты быстро поправишься и… тебя будет очень непросто убить.
— Кровохлебом стану, щупальца отрастут?
— А тебе бы этого хотелось? — Я отрицательно мотнул головой.
— Так я и думал, что не очень. Нет, этого не случится, сам все поймешь. А сейчас мне пора. Советую согласиться на предложение Кацубы и его гостя. Но, конечно, последнее слово за тобой. Удачи, старатель!
Снова этот «великий комбинатор» растаял в воздухе, оставив мне мизер информации и кучу нехороших предчувствий. Я привел себя в порядок и спустился вниз. Кацуба и его партнер уже сидели в гостиной и пили чай с ватрушками Дашиного изготовления. Обстоятельства снова пинком вбрасывали меня в незнакомую ситуацию.
Человек, сидевший рядом с Кацубой, имел непримечательную внешность, взглянешь на такого второй раз и не вспомнишь, что видел его в первый. Скорее всего, это и был пресловутый «канадец», о котором говорила Даша. И если Кацуба вел беседу с Лесником совершенно непринужденно, то «канадец» был сдержан и все больше налегал на ватрушки.