– Беру! Большую цену, чем я, все равно никто не даст!
– Честно говоря, они мне уже надоели со своими приставаниями, – доверительно сказала Риона, отводя Маманю за локоток к ее торговому месту. – Так что, может, скоро и продам… Но сегодня у меня другая вещица есть, более ценная…
Оградив себя и напарника магическим пологом, Кашад, скрипнув зубами, сказал:
– Я ее прибью!
Кремон грустно вздохнул:
– В очереди будешь после меня. Хотя сомневаюсь, что мне достанется это удовольствие. Вон, глянь…
Лейч-Ера стояла недалеко и, благодаря своим колдовским силам, прекрасно слышала, о чем договариваются конклатерры. И при этом на ней, как говорят люди, лица не было. Но первым право на наказание имел главный сентег рода Беерчи. Кремон и Кашад тоже прислушивались к разговору, который кардинально ломал местные традиции.
Напору Рионы мог позавидовать купец с трехсотлетним стажем:
– Ну что, Маманя, тебе бумагу и карандаш дать, чтобы ты могла вести подсчеты?
– Грамотная! И на память не жалуюсь.
– Смотри, повторять свои предложения не буду. Мне нужна ежедневная доставка целой повозки продуктов на тридцать пять, а то и на пятьдесят особей. Причем никаких заездов на торг, повозку сразу нагружать заказом для меня и отправлять к дому. Учти: каждый день в любое время года. Письменный заказ на следующие два дня буду передавать через возницу. Нечто крупное или завышенное количество заказывается минимум за два дня. И все это мы для начала оформляем на полгода. Как оно тебе? Просматриваешь выгоду? Вижу, что просматриваешь, только глаза не вырони!.. Потому что идем дальше. Покупаю также десяток похасов, но с условием постоянного содержания и кормежки у тебя. В основном в нашей конюшне только иногда будет пара или две похасов, остальных буду заказывать через того же возницу. Также сделаете несколько прочных закрытых повозок или по надобности будете давать свои, коль имеете. Но одна будет стоять у нас постоянно. Пока говорим все о той же половинке года. Запомнила? Идем дальше…
Минут через пять Маманя таки испугалась за свою память, выхватила из ящика лист бумаги и стала лихорадочно записывать все, что перечисляла нежданная и немыслимая заказчица. Потом они еще полчаса грызлись о цене по каждому пункту. Тут мужчины с недоверием переглянулись: за три дня их подруга так заучила данные по себестоимости любого продукта, что оставалось только диву даваться.
В конце концов, дошло до главного, до расчета. И тут Риона не сразу засветила товар. Вначале узнала, разбирается ли ее коллега в этом и сумеет ли отличить действующий артефакт от сломанного. Потом поднялась по лесенке самых престижных и редких экземпляров оружия и с апломбом заявила об имеющемся шавасуне. А потом чуть ли не прыгнула на коллегу, шепча ей в самое ухо:
– Понятное дело, что не активированный еще! То есть твой хозяин станет его единственным владельцем, первым в своем роду!
Кажется, несколько случайностей наложились одна на другую. А может, это у Рионы имелся настоящий талант, сродни колдовству, руководствуясь которым следует выбирать нужную договаривающуюся сторону. Скорей всего владелец огромного поместья был богаче самого знатного дворянина, проживающего в городе, а вот неких отличительных, особенных артефактов, да еще и в виде оружия – не имел. А мечтал о них до перекоса клюва («До посинения», – любили говорить драконы). И его доверенная представительница финансов и торговли об этом перекосе ведала.
Потому что когда Кашад с Кремоном по зову девушки подошли и показали отполированный шавасун, Маманя сразу выпалила своей уже лучшей подружке:
– Не переживай, Рионушка, не обижу! Только надо бы проверить окончательно. – И, явно стесняясь, с заминкой пояснила: – Я ведь не Эль-Митолана…
Словно она давно себе такую мелочь могла позволить, да все никак не соберется устроить. А теперь вот ей стало стыдно…
Тотчас послала одного из молодых парней к повозкам, и тот привел заспанного мужчину, еще плохо соображавшего от недавно выпитой солидной дозы гремвина. Перегаром от него разило за десяток метров. Но когда он осмотрел парализатор Древних и простым зрением, и магически, хмель с него слетел.
– Ух, ты! Годный! – прошептал колдун, блестя глазами словно трего. – Не пользованный… Новенький… Ма, ты – чудо! Как ты умудряешься такие ценности выторговывать?
– Не лезь не в свое дело! Сядь в сторонке и охраняй этих двоих. – Маманя кивнула на Кремона и Кашада. – А вокруг нас полог поставь! – Последние слова, что удалось услышать, были обращены к Рионе: – А мы с тобой, голубушка, сейчас…
Ну, тут уже и подслушивать не стоило: начались окончательные подсчеты. А Кремон и Кашад в это время общались с местным колдуном.
Почти сразу после знакомства Кашад перешел к делу:
– Мы у хозяина особым доверием пользуемся, и он нам массу иных поврежденных артефактов дал в починку. А вот опыта не хватает… Да и сам понимаешь, как нам порой бывает грустно и одиноко, а вот поделиться не с кем. Вот если бы ты к нам пару раз наведался, а там, может, и на ночь остался, а?
– Вы думаете, отчего я пью? Вот как раз по этой самой причине! – сразу стал откровенничать раб Эль-Митолан. – Так что я с удовольствием помогу, чем смогу. Лишь бы ваша конклатерра, – он оглянулся на раскрасневшихся торговок, – нашей намекнула, что вам помощь требуется. А если я добавлю, что можно будет еще нечто ценное прикупить, то меня будут к вам отпускать в любое время суток.
– Чудесно! А то мы не местные, считай, всю жизнь в каменоломнях прожили, совсем ничего в этом городе понять не можем.
Коллега теперь уже и состраданием проникся:
– Надо же! Как вам тяжко довелось! Вот бы вас наша Маманя выкупила!
– Не приведи судьба! – чуть ли не хором вырвалось у братьев Низу.
– Зря боитесь! Это с виду наша конклатерра страшная да тупая. А так – добрейшая и умнейшая! Поверьте! Нам у нее живется лучше, чем в других поместьях. И что интересно: работаем меньше, а хозяин наш все равно богатеет больше остальных.
– Да нет, – сказал Кашад. – Хозяин у нас добрый, доверяет…
– Да при чем тут хозяин? – изумился колдун. – Главное, чтобы они не зверствовали! – Он вновь оглянулся, прошелся взглядом по Рионе и понятливо улыбнулся: – Хотя девка сочная! И если вы с ней по ночам развлекаетесь…
– Ты что?! – опять в унисон возмутились два брата, и оба дружно покраснели.
Их собеседник недоуменно пожал плечами:
– А что я такого сказал? Дело житейское… Если ей нравится и никто не завидует…
Наконец торг закончился. Мешок со всякой мелочовкой был вручен Мамане, скорей всего как залог основной сделки, и Риона довольно быстро отправилась на выход. Мужчины, получившие приказ «за мной!», поторопились ее догнать и пристроиться сзади. Шавасун так и остался при них. Искать куда-то подевавшуюся Лейч-Еру никто не стал, не заблудится. Девушка в уме лихорадочно прикидывала, не продешевила ли она. А мужчины с полной уверенностью думали: «Продешевила!»