– Бывает.
Я повернулся в сторону входа, но Ресс придержал меня:
– Уркварт.
– Да? – Я вновь посмотрел на него и отметил, что, раз он назвал меня по имени, значит, хочет задеть личную тему.
– Давно узнать хочу. Как ты относишься к Каисс?
– Наверное, я её люблю и хотел бы, чтобы она была со мной рядом.
– Как жена?
– Пока не знаю.
Мой ответ был честным, и хотя, скорее всего, Ресс хотел услышать нечто иное, новых вопросов не последовало, и спустя минуту я был в гостиной. Здесь меня уже ожидала одетая в строгое тёмно-зелёное платье прекрасная Каисс, и, мысленно восхитившись её красотой и умением подать себя, я поинтересовался:
– Как провела день, красавица?
– Вместе со слугами наводила порядок на чердаке, господин граф.
Девушка слегка поклонилась, а я сказал:
– Каисс, обращайся ко мне на «ты». Не в первый раз уже об этом прошу.
– Как скажете, господин граф.
«Опять двадцать пять», – мысленно усмехнулся я и спросил:
– Что сегодня на ужин?
– Куриный суп, молочный поросёнок и каша. На десерт пирожные и фрукты. Гостей ожидать?
– Нет. Сегодня поужинаем вдвоём, разумеется, если ты не против.
Каисс слегка покраснела и кивнула:
– Я не против. Можно накрывать?
– Минут через двадцать. Почту посмотрю, приведу себя в порядок и спущусь.
Грациозно развернувшись, девушка направилась в столовую, а я, прихватив увесистую стопку писем, поднялся к себе в кабинет. Личным ключом открыл дверь, скинул плащ и отстегнул ножны, а затем сразу же проверил свои метки, не лазил ли кто здесь, пока я отсутствовал. Всё было в порядке, волоски и мелкие соринки, прикреплённые в разных местах, были не тронуты. И, переодевшись, я взялся вскрывать почтовые конверты.
Два десятка приглашений на праздники и торжества. С недавних пор офицеры Чёрной Свиты стали весьма уважаемыми людьми, и нас стремились заполучить в гости самые лучшие салоны. Но времени на посещение светских мероприятий нет, так же как и желания тусоваться с высокородными болванами, так что эти бумаги в сторону. Далее – реклама оружейных магазинов, пошивочных мастерских и магических лавок. Снова ничего важного, и эти письма тоже летят прочь. И в самом конце наиболее интересные для меня конверты, личные письма, которых имеется целых три штуки.
Первое послание от баронессы Ивэр, которая приглашала меня завтра вечером навестить её, и это, на мой взгляд, серьёзно. Раз мадам Кристина сама пишет, значит, имеется важная информация или у неё возникли проблемы. И в том и в другом случае её необходимо посетить. Баронесса – женщина хваткая, и дружбой с ней я дорожу.
Второе письмо являлось анонимкой, в которой мне угрожали расправой за смерть «светоча имперской поэзии» барона Дузеля. Почерк был хороший, плавный и с завитушками. Текст написан очень грамотно. И в целом создалось впечатление, что писала женщина, возможно юная девушка, которая начиталась опусов покойного поэта и теперь изливает на меня свой гнев. Ну и ладно, пусть угрожает. Подобных писем я уже получил около двух десятков, а толку с этого никакого, так как современная столичная аристократия, по сути, сборище мелких подзаборных шавок, которые лают, но не кусают. Как там сказал про таких людишек один из земных писателей, не помню кто, но точно не русский: «Вы слабы душой. Ваши поступки продиктованы жалостью и жестокостью и лишены смысла, ибо свершаются в смятении, словно по неодолимому зову. И более всего вы страшитесь крови. Крови и времени». Так и с этими моральными уродцами. Они могут спокойно принимать бумажные решения о гибели миллионов и красивыми словами расписывать любовь. Но не в состоянии испытывать настоящие чувства, потому что являются пленниками своего порочного воспитания. И они не могут сами пустить кровь врагу или лично отдать приказ на уничтожение конкретного человека. А если и решаются на подобный поступок, то делают это после таких душевных терзаний и мук и с такими предосторожностями, что по каждому отдельному случаю можно роман написать. Кстати, если переворошить русскую и европейскую классику, то в ней подобного мусора добрая треть наберётся. Раньше я этого не понимал, а как оказался в шкуре имперского аристократа и познакомился с жизнью бомонда, так многое прояснилось.
Впрочем, всё это чепуха. И, выкинув из головы письмо какой-то неуравновешенной натуры из высшего света, я перешёл к третьему письму, которое было для меня неожиданностью. Написал его некий Очир Брегг, воин-храмовник культа Ярина, который проживал в столичном храме своего бога. Он кратко и вежливо попросил меня о встрече в любом удобном для меня месте. Чем был вызван интерес воинствующего жреца, которых на всю империю осталось не больше двух сотен человек, не объяснялось. Но угрозы для себя я не чуял и, обдумав ситуацию, решил, что встретиться с Бреггом можно. Никогда раньше я не сталкивался с храмовниками, и хотелось пообщаться с редким человеком из очень закрытой касты, который, как мне кажется, не стал бы беспокоить меня по пустякам. Вот только где назначить ему встречу? А почему бы не в салоне мадам Кристины? Место хорошее, чистое, тихое и спокойное, и рядом свои товарищи из Чёрной Свиты. Решено, сегодня же напишу ему записку и с утра отправлю её в храм.
– Ху-х! – выдохнул я, закончив перебирать почту, подошёл к настенному зеркалу и оглядел себя.
В стекле отражался молодой русоволосый мужчина с несколько усталым лицом в мундире Чёрной Свиты.
Красавец! Надо переодеться в домашнее, и можно будет спуститься к ужину и провести некоторое время с прекрасной Каисс Дайирин. Отдохнуть в её обществе и сбросить с души часть забот. И только после этого вернуться в кабинет и заняться росписью своих мыслей о Чёрном городе и проведении в нём полноценной войсковой операции.
Империя Оствер. Грасс-Анхо. 17.01.1405
Мой план по очистке южной столичной окраины от криминальных элементов был представлен командиру роты полковнику Сиду не через семьдесят два часа, а спустя сутки после постановки задачи. Вчера после хорошего ужина с Каисс накатило на меня вдохновение. И в течение ночи я достаточно подробно, по пунктам, на двадцати листах расписал все мероприятия по этой операции и уже с утра передал свою писанину начальству. Сид подобное рвение и скорость подготовки плана воспринял без удивления, отпустил меня на тренировку в фехтовальный зал, где на деревянной имитации лошади отрабатывался конный бой, а сам незамедлительно приступил к прочтению моих бумаг. И снова мы с ним встретились вечером, когда я уже собирался покинуть Старый дворец. Его адъютант передал приказ явиться к ротному, и мне пришлось задержаться и вернуться в кабинет полковника, который был не один, а в компании совершенно неприметного мужичка лет тридцати пяти без каких-либо отличительных примет в сером гражданском полукафтане.
«Наверное, тайный агент или диверсант», – окинув незнакомого мне человека взглядом, подумал я и оказался прав.