– Это заметно, господин граф? – Слуга насторожился.
– Мне – да.
Карлито помялся и ответил:
– У меня прадедушка оборотень был.
– Пёс? – Данному факту из жизни верного служителя мадам Кристины я не удивился.
– Да.
– И как, помогает тебе твоё чутьё от предка?
– Немного, господин граф. Опасность и зло не чую, но научился по запахам определять, чем человек недавно занимался.
– Интересно. А про меня что сказать можешь?
– Вы сегодня много тренировались и имели дело с бумагами. От вас пахнет потом, чернилами, графитом, пылью и хорошо выделанной телячьей кожей, которая на конскую сбрую и седла идёт, однако запаха лошади нет.
– Так и есть, всё верно сказал. – После короткого разговора моё настроение приподнялось, и я кивнул в сторону второго этажа, откуда доносилась негромкая музыка: – Баронесса с гостями?
– Как всегда, господин граф.
– А меня кто-нибудь спрашивал?
– Нет.
Карлито снова поклонился и направился в каморку у двери, где у него всегда лежал заряженный арбалет, корт, топорик, дубинка и щит, а я направился в салон. Пара десятков шагов вверх по лестнице – и я в просторном помещении, стены которого были обиты светло-синим атласом, а вдоль них стояли кушетки и диванчики, музыкальные инструменты и столы для игр. Полноватый и добродушный брюнет, композитор Киэп Тукмай, наигрывал на клавесине спокойную и приятную мелодию. Рядом с ним находился шевалье Вингер Боне, тощий шатен в неудобном бедном сюртуке, который читал отрывок из своего нового романа, историю про одного древнего героя без страха и упрёка. Пара слуг бесшумно передвигалась по залу с подносами в руках, а гости, которых было около трёх десятков, занимались кто чем. Одни тискали девушек, другие резались в ноншап, игру, напоминающую покер, третьи вполголоса разговаривали, а четвёртые пили и закусывали. Всё как обычно, ещё один хороший вечер в салоне мадам Кристины.
На миг я остановился у дверей и осмотрел зал. Альера и Эхарт, которые покинули казарму раньше, уже здесь. Друзья пьют вино и поднятыми вверх бокалами приветствуют меня. Перевожу взгляд дальше и нахожу баронессу, которая сидит на своём привычном месте, диванчике невдалеке от лестницы. Одета она сегодня в пышное белое платье из дорогой «паучьей ткани», которую купцы ТПП привозят из-за океана. На шее у неё красивое колье из множества мелких бриллиантов, подарок кого-то из давних ухажёров. Причёска, как всегда, красива и затейлива. И в целом она имеет вид успешной и состоявшейся в жизни женщины, которая не знает никаких забот. Шикарная и весьма привлекательная вдовушка в своём доме, которая живёт, как пожелает. Но я знаю мадам Кристину уже не первый день. И в её взгляде, который ловят мои глаза, я вижу тревогу и беспокойство.
«Видать, прижало госпожу Ивэр», – мелькнула в голове мысль, и я направился к ней. Подошёл. Поздоровался. Приложился к ручке. Сказал пару дежурных комплиментов и осведомился о делах. После чего минут десять слушал рядом сидевшего Вингера Бонса, а когда он окончил читать отрывок своего произведения, похлопал ему. И только после этого мы с хозяйкой перешли в её кабинет, сели в новые удобные кресла, и баронесса, сбросив маску уверенности и непробиваемости, с надрывом произнесла:
– Граф, у меня беда.
Впервые я видел её в таком состоянии, и от этого мне стало немного неловко.
– Успокойтесь, баронесса, и расскажите, в чём дело.
Кристина Ивэр глубоко вздохнула и начала говорить, поначалу немного сбивчиво, а потом всё чётче и по существу. И из её рассказа выходило, что у баронессы действительно возникла проблема, причём с давними корнями, и, чтобы понять её истоки, надо было немного коснуться истории семьи Ивэр и жизни самой мадам.
Итак, Кристина Ульчер, так звали баронессу в юности, начинала свой самостоятельный жизненный путь так же, как и её «воспитанницы». Столица, денег нет, прекрасные рыцари отсутствуют, и дорога одна – в салон. В общем, нормальный путь средневековой провинциалки без средств к существованию, влиятельной родни и связей. А что дальше, совершенно понятно. Проведённая в веселье молодость, наполненный серостью и случайными любовниками средний возраст и смесь из забвенья и одиночества в старости.
Но ей повезло. На красивую и неглупую шатенку запал пятидесятилетний барон Икса Ивэр, который принадлежал к древнему и славному роду с материка Анвер. Титул, замок и бедные родовые земли он унаследовал поздно, а до того служил рядовым телохранителем великого герцога Варны, сначала Манфреда, а затем нынешнего Ульрика. И пока он был шевалье, Ивэр жил обычной жизнью воина. Драки и дуэли, бабы и трактиры, гулянки и сражения. А когда Икса стал бароном и «уволился в запас», то решил взяться за ум. И первое, что он сделал, – это, наплевав на мнение многочисленной родни, женился на привлекательной Кристине из салона мадам Геран.
Молодожёны были счастливы, по крайней мере, так говорила мадам Кристина. Имелся дом, немного скопленных Ивэром денег и маленький, но стабильный доход с родовых земель. Они жили по средствам, любили друг друга и подолгу не вылезали из кровати. И так продолжалось до тех пор, пока Кристина не забеременела. Барон этому был рад, даже слишком. Стал закатывать шикарные пиры и влез в долги, а затем на радостях ушёл в загул, который продлился целый год и в итоге свёл его в могилу. Чревоугодие и нехорошие излишества никого до добра не доводили, особенно людей в возрасте.
Баронесса Ивэр осталась одна с трёхмесячной дочерью на руках. Наличные деньги быстро закончились, и к ней пришли кредиторы, требующие возместить долги мужа. Было тяжело, а стало ещё хуже: из провинции, как чёрт из табакерки, вылез дядя покойного Иксы, шевалье Кель Ивэр, который быстро просёк, что к чему, и стал суетиться. Он отобрал у убитой горем матери, за которую некому было заступиться, родную дочь, вывез из столичного дома всё более или менее ценное имущество и вернулся на материк Анвер, где присвоил себе замок и родовые земли семьи. И это он ещё по мягкому варианту всё сделал, ведь мог и придушить Кристину, а затем унаследовать титул барона. Но, видать, его остановило то, что в этом случае на него перешли бы долги покойного племянника, а денежки он любил. И потому шевалье Кель Ивэр решил ждать, пока Кристина самостоятельно выйдет из тяжёлого положения или продаст дом в черте Белого города.
Большинство женщин, оказавшись в положении Кристины Ивэр, не выкрутились бы, но она смогла это сделать. И как только пришла в себя после смерти мужа, незамедлительно стала действовать. Она вертелась и крутилась, прыгала из койки в койку, укрывала в своём доме мошенников и фальшивомонетчиков, ошибалась и училась на своих ошибках и в конце концов, расплатившись с долгами мужа, организовала салон, который приносил ей небольшой доход. И тут вновь всплыл дядя Кель, который предложил Кристине взаимовыгодный договор. Он живёт в провинции и воспитывает дочь Кристины и Иксы, не претендует на титул и раз в год разрешает матери на один месяц навещать своё родное дитя. Но за это он требовал делить с ним постель и выплачивать деньги на содержание ребёнка, поначалу небольшие суммы, в полсотни золотых, потом сотню, а пару лет назад выплаты достигли двухсот иллиров.