Мисс Прайс удивленно откинула голову.

— Убили... меня? — воскликнула она с некоторым ужасом в голосе и недоверчиво уставилась на ребят. — Господи спаси и помилуй, неужели вы думаете, что это я была на метле?!

— Тогда что же это было, мисс Прайс, — спросила Кэри, вытирая глаза. — Что?

Мисс Прайс посмотрела на нее, потом бросила торжествующий взгляд в сторону Эмилиуса.

— Это, — сказала она, слегка краснея, — было всего лишь исклю­чительно удачное применение метода интрасубстанционального пере­мещения.

Но Эмилиус, без сил растянувшийся в углу на сене, даже не взглянул на нее.

...И ЕЩЕ ДАЛЬШЕ

Эмилиуса уложили в постель в комнате Чарльза, и он не вставал несколько дней. Мисс Прайс сказала, что у него «шок». Ноги Чарльза оказались больше опалены, чем обожжены, и повязка с какой-то желтой мазью очень быстро их вылечила. До конца каникул оставалась неделя, и мисс Прайс стала еще добрее и внимательнее, чем раньше. Все свободное время она то укладывала вещи ребят, то ухаживала за Эмилиусом. Она была так заботлива и так необычайно кротка, что ребята даже встревожились. Они решили, что Эмилиусу хуже, чем мисс Прайс предполагала вначале. Несколько раз Кэри видела в доме каких-то чужих людей. Однажды мисс Прайс спустилась вниз в сопровождении двух незнакомцев. Все трое вошли в столовую, закрыли дверь и более часа о чем-то таинственно совещались. Мисс Прайс писала множество писем и часто ходила звонить по телефону. Но она не нервничала, а наоборот — становилась все добрее и добрее. Ребятам это казалось подозрительным. И когда в последний день каникул мисс Прайс торжественно пригласила их в гостиную, куда с появлением Эмилиуса переехал Чарльз, они были полны самых дурных предчувствий.

Ребята сели на кровать Чарльза, а мисс Прайс — напротив, в кресло. Некоторое время все напряженно молчали. Мисс Прайс откашлялась и сложила руки на коленях.

— Дети, — начала она, — то, что я собираюсь вам сказать, не будет для вас полной неожиданностью. Вы заметили, что за последнюю неделю в доме побывало много людей и, вероятно, догадываетесь, что что-то затевается.

Мисс Прайс провела языком по губам и чуть сильнее сжала руки. Ребята следили за каждым ее движением, пытаясь угадать, что будет дальше.

— Ничего особо ценного у меня нет, — продолжала мисс Прайс, — однако все мои вещи в отличном состоянии. Одна только мойка на кухне, которую установили в прошлом году, обошлась мне, с оплатой работ, почти в пятьдесят фунтов! Но оборудование ванной я не оставлю! Когда я вспомнила, что могу взять его с собой, мне стало значительно легче принять решение. Если у меня есть слабости — а у всех нас их много — так это слабость к современной сантехнике. Я ничего не имею против «простого образа жизни», если считать, что такой существует, но купание в корыте — это уж как-то чересчур. — Мисс Прайс сделала паузу. — Вырученные деньги будут переданы Красному Кресту, — прибавила она.

Кэри подалась вперед и, секунду поколебавшись, спросила:

— Какие деньги, мисс Прайс?

— Я же говорю, Кэри. Деньги, вырученные от продажи дома.

— Вы собираетесь продать дом?

— Кэри, постарайся быть повнимательнее, когда с тобою разгова­ривают. Я продаю дом и обстановку, кроме, как я уже сказала, оборудования ванной.

— И отдаете деньги Красному Кресту?

— До последнего пенни.

— Зачем? — спросил Чарльз.

— Чтобы компенсировать этому столетию потерю здоровой жен­щины.

Кэри начала улыбаться.

— Я все поняла, — медленно произнесла она. — Ой, мисс Прайс...

— А я не понимаю, — пожаловался Чарльз.

— Чарльз, — Кэри живо обернулась к нему, — это одновременно и хорошая, и плохая новость. Мисс Прайс хочет сказать... — она покосилась на мисс Прайс. — По-моему, мисс Прайс хочет сказать...

Лицо мисс Прайс было абсолютно непроницаемым. Она откашлялась,

— Я, возможно, не совсем ясно выразилась, Чарльз, — наконец, сказала она. — Мистер Джонс просил меня разделить с ним его судьбу. — Она удостоила Чарльза легкой улыбки. — И я согласилась.

Чарльз уставился на мисс Прайс в полном замешательстве.

— Вы собираетесь жить в семнадцатом веке?

— Ничего не поделаешь, — сказала мисс Прайс. — Мистер Джонс не может остаться здесь. А потом, у нас там дом, и домашний скот, и яблоневый сад... ну, и мистер Джонс отложил немного на жизнь.

— А как же вы доедете? — спросил Чарльз. — Тогда и Полу надо ехать с вами?

— Все устроено. Завтра утром за вами заедет мистер Бисселтуэйт и посадит вас на поезд. А сегодня вечером, после ужина, Пол встанет у изголовья кровати и повернет шишечку.

— Вы едете сегодня? — воскликнул Чарльз.

— К сожалению, придется. Я не люблю спешки, но с отъездом Пола мы остаемся без средства передвижения.

Кэри прилегла, опершись на локоть, и ущипнула ворс на одеяле.

— Мисс Прайс... — начала она. — Да?

— А вы уверены... — Кэри пристально вглядывалась в одеяло. — Вы уверены, что так нужно?

Мисс Прайс приподняла руки и уронила их на подлокотники кресла. Как ни странно, на этот раз у нее не было готового ответа.

— Мы с мистером Джонсом, — медленно произнесла она, глядя куда-то сквозь стену, — оба одинокие люди. Нам будет лучше вдвоем.

— Кровать ведь не сможет вернуться, — сказал Чарльз. Мисс Прайс ничего не ответила.

...И снова на месте кровати остался едва заметный слой пыли и два пера. Только на этот раз комната выглядела еще просторнее. Ковры свернуты, ящики туалетного столика выдвинуты. Мятый клочок обер­точной бумаги легко пронесся по комнате и зацепился за ножку умывальника.

Мисс Прайс уехала. Там, где минутой раньше спешили, суетились, увязывали, упаковывали, прощались наспех и обнимались, стало теперь тихо и пусто.

Кровать была ужасно перегружена. Оборудование ванной, которое Эмилиус и Чарльз разобрали, как умели, и завернули в тряпки и одеяла, сразу заняло очень много места. А еще, помимо бельевой корзины и двух саквояжей, были вещи, с которыми мисс Прайс оказалась не в силах расстаться и потому взяла с собой в последнюю минуту. Серебряный кувшинчик для сливок, еще одна грелка, венчик для сбивания яиц, форма для кекса, в которую она положила запас чая, пакетик витаминов и шесть баночек сардин. Там же оказались лучшее вечернее платье, сабля ее отца, фотографии, флакончик лавандовой воды... Они увязывали все это бельевыми веревками и так и эдак, но все равно, когда мисс Прайс с Эмилиусом взгромоздились на самый верх, вид кровати с горой вещей внушал серьезные опасения за исход путешествия.