Некоторое время в разговоре повисла напряженная, можно сказать, взрывоопасная пауза. Вашшуна, хмуря брови и покусывая губы, размышляла над моими словесными попытками выкрутиться, отгородиться от немедленного выполнения обещания иными делами и при этом сделать ее чуть ли не упрашивающей на кардинальное лечение стороной. То есть раз по собственному желанию согласилась, то ко мне какие претензии? Чики-чики – и разбежались! Все здоровы, все смеются. Крыть-то целительнице больше нечем! Как мне показалось.
Она и в самом деле несколько раз тяжело вздохнула, явно успокаиваясь и придя к какому-то решению. И продолжила разговор с признания:
– Ну да, ты прав. Я не подумала сразу оговорить все условия, впредь будет мне наука. Особенно при сделках с тобой. Но об этом чуть позже.
«Вот невезуха! – застонал я мысленно. – Рано я обрадовался, она ведь может меня так наказать, так наказать!»
– Сейчас напомним друг другу наши обязательства. Я свои выполнила. Твои – у тебя на третьем месте. С этим ты спорить не вздумаешь?
– Да нет! Как можно?! – Наша русская изворотливость мне не помогла.
– Странные у тебя ответы! Так да или нет? Ответь лучше, что согласен!
– Согласен.
– Теперь о наших отношениях. Я тебе нравлюсь?
Нервно сглотнув, я с завистью посмотрел вслед Леньке, который уже приближался к скалам. Ну вот ненавижу подобные разговоры, где глупые вопросы подразумевают еще более глупые ответы. А тут еще, что не ответь, в любом случае ложь получится.
Но кажется, мое молчание девушку даже обрадовало:
– Я так и думала! – (Вот бы интересно узнать, что именно она думала?) – Поэтому сразу тебя обрадую. По всем понятиям я не должна быть такой страшной. Если бы не висящее на мне проклятие, я была бы совсем иной. Ну, может, и не красавицей бы стала, но уж точно не такой, как сейчас. И не косись на меня так, я прекрасно знаю, насколько ужасно выгляжу. Страдаю, конечно, мучаюсь, но не настолько, как ты себе это можешь представить.
– П-п-проклятие? – почему-то заикнулся я. – От кого?
У меня так и встала перед глазами картинка: дремучий лес, избушка на курьих ножках среди мухоморов и старая-престарая Баба-яга с помелом, проклинающая случайно заблудившуюся девчушку в красной шапочке и с корзинкой в руках.
Проза жизни оказалась более жестока и кошмарна.
– Мне было десять лет, когда на наш городок на севере Леснавского налетел отряд зроаков. К счастью, о приближении людоедов сумели сообщить дозорные еще за сутки до нападения, и пограничники со всеми воинами успели приготовить великолепную засаду. Ни один аспид не ушел от справедливого возмездия, но среди них оказался один древний и мощный по магической силе трехщитный. Перед своей гибелью этот гад успел выпустить таящееся у него в древнем амулете проклятие «Слепая смерть». Если бы оно раздалось в стороны, все жители и воины городка умерли бы в страшных мучениях, которые начались бы с вытекания глаз. О подобном проклятии ходили только легенды, и никто не верил в его существование, пока беда не свалилась на наш городок. Я находилась совсем недалеко от места событий и даже пыталась подсматривать с чердака нашего дома. Никто еще не знал тогда, что я стану вашшуной, но дар у меня уже жил в теле. Вот так и получилось, что проклятие втянулось моими силами внутрь и до сих пор сидит во мне. Меня много лечили и пытались изменить в нашем монастыре, да только результат такой, какой ты сейчас видишь. И все равно, если бы удалось повернуть время вспять, я ни капельки не жалею о свершившемся, ведь мне удалось спасти столько родных и близких людей. Что по сравнению с ними мое страшненькое, пугающее каждого мужчину личико?..
М-да! Вот она – жизнь!
Но так меня еще ни разу не тыкали мордой в собственную низость, трусость, развратность и распущенность. Это же каким дятлом надо быть, чтобы настолько поверхностно посмотреть на подобную женщину?! Это же каким бесстыдством следует обладать, чтобы за голой грудью не увидеть истинное самопожертвование, духовное и физическое бесстрашие и громадное всечеловеческое прощение?
Хорошо, что Леня этого не слышал, так и двигаясь впереди нас. Хотя в любом случае придется ему во всем признаваться и каяться. Иначе я сам себя уважать перестану и наша дружба может дать трещину.
А вот как покаяться перед этой девушкой? Как донести до нее мое понимание и самую искреннюю человеческую благодарность? Не за меня, конечно, вообще удивляюсь, почему она мне помогла, недостойному и презренному. А благодарность за всех спасенных ею людей! И за тех людей, которых она еще только собирается спасти, рискуя собственной жизнью на захваченной жуткими людоедами территории. Ведь наверняка она сама вызвалась, добровольно, отправиться за утерянным, скорее всего, уничтоженным давным-давно или поврежденным временем амулетом. Если бы старшие вашшуны были уверены в наличии алтаря и целостности камня на нем, сюда бы отправили сильнейший диверсионный отряд из самых прославленных воинов. А так, пожалуй, только одна Шаайла и верила в существование уникального амулета.
Полномочия получила, а вот дальше уже ей предоставили действовать самой, на свой страх и риск. И сейчас она наверняка даром будет копаться в разрушенном пантеоне. Странно еще, что так желает получить в помощники именно меня.
Как бы ей и в самом деле помочь? Ведь это и будет самая истинная от меня благодарность.
Так что изъявление бушующего во мне покаяния, хвалебные речи я решил отложить до лучших времен. Иначе вообще некрасиво получится. Но парочка слов у меня все-таки вырвалась.
– Ты молодец. Спасибо тебе.
На что девушка, словно давая сдачи, ответила просто:
– Да пожалуйста! – Но вот после этого ее глаза сузились не то в подозрении, не то в попытке скрыть смех. – Но ведь и с моей стороны теперь появились некие, много меняющие обстоятельства.
Сердце у меня екнуло: проклянет! А губы непослушно скривились:
– Какие еще обстоятельства?
– Да разные… всякие… Например: ты не задумывался, что после ночного лечения, о котором ты меня так рьяно умолял, я могла забеременеть?
Я резко вздохнул, а мой конь, без всякой команды с моей стороны, встал как вкопанный. Нить разговора окончательно выскользнула из моих рук. А сознание ничего умнее не придумало, чем метаться по моим распрямившимся извилинам и восклицать: «Как же так?! Как же так?! Что делать?! Что делать?!»
Молчание Грозовой в ответ на крики не просто насторожило девушек. Они перешли на шепот, вполне справедливо опасаясь опускаться вниз. Веревки для спуска оставались висеть на своих прежних местах, стрелы из неосвещенного пространства не летели, но ведь это еще ничего не значило. Враг мог оказаться и без оружия. Вид той же грожбы, поблескивающей своим панцирем внизу, навевал нехорошие предположения.
– Вдруг второй медведь пришел в гости к первому?