Хватаю воздух на скаку,
Борясь с зевотой,
Ловлю заблудшую строку
И брежу нотой!
Верблюжьей шкурой ляжет степь
К подножью ночи…
Наш прошлый век фальшиво слеп
И так просрочен…
Качает Время на Весах
Атлант угрюмый,
И смутно помнят паруса
Отдышку трюма.
К плечам ласкались ковыли,
Звенели цепи,
Зачем же Вы свой мир сожгли,
Оставив пепел?
И мой горит, как камыши,
Но боль честнее…
Ваш пепел спрятан в глубь души,
А мой — развеян…
* * *
Я сегодня — Дон Сезар!
Я небритый, но при шляпе.
За спиной шумит базар,
То ли в песне, то ли в храпе
Мается торговый люд.
Кроя мир непостоянства,
Нехорошим морды бьют,
Отстранясь от сна и пьянства…
Улыбаюсь всем подряд,
Хмурю брови, строю рожи!
Мне сегодня — черт не брат!
И судья любой прохожий…
Город похмелен весной…
Примиряющая зелень
С лиц сползает пеленой
И восходит на деревьях.
Благодушные коты
С крыш стекают торопливо,
Спины выгнули мосты
Элегантно и лениво.
Я сейчас пойду — влюблюсь!
Рифмы взяв в небесном хоре,
И стихами расстелюсь
Первой встречной Терпсихоре…
* * *
Войди в рассвет, пока роса легка,
Пока вокруг всего и понемногу…
Дежурный ангел сдвинет облака
И выправит бумаги на дорогу.
Короткий путь из небыли в сюжет.
Короткий вздох о прошлом безразличьи.
Любимых глаз необратимый свет
И запах трав, и этот щебет птичий…
Все, как у всех, банально и смешно,
Рассказано, отыграно, пропето…
И повторяться было бы грешно,
Но так удобно, как иным поэтам.
Дай мне слова, — я их сплету в строку.
Хотя бы звук — он зазвучит иначе…
И музыка, что вечна на слуху,
Не разразится в смехе или плаче.
Она сгорит, как нотная тетрадь,
В огне каминном, пламенно и нежно.
Я все прощу, я все смогу понять —
Безудержно,
безумно,
безнадежно…
* * *
Ты — моя, а не чья-то. Другие лишь пена…
Сорняки, меж которых бредешь по колено.
Талый паводок, дань прошлогоднему бреду,
Невозможность пути по остывшему следу;
Сигаретный дымок, отравляющий небо,
Невозможная быль, отреченная небыль…
Ты — моя! Мы друг другу даны, как эпоха.
Мы — от первого сна, до последнего вздоха,
Предназначены быть обоюдным дыханьем
И всегда говорить кружевными стихами…
Ты — моя! И не стоит наивно пытаться
Утверждать, будто выцвели гроздья акаций.
Будто ветры не жгут, будто сосны не плачут,
Будто грубости наши хоть что-нибудь значат,
Что расстаться когда-нибудь будет возможно…
Все неправда, любимая, все это ложно.
Даже сплетни пусты и проблемы излишни —
Все давно решено и отмечено свыше.
Где сведутся мосты, где откроются двери…
Ты — моя.
И я сам
в это скоро
поверю…
* * *
Ночью холодно… имя твое не греет.
На вокзале вообще плохая погода.
Надо быть, наверно, чуть-чуть мудрее,
Ведь умнеют другие от года к году.
Далеко до рассвета, и режет уши
Истеричный визг поездов унылых.
В них другие люди, но кому-то нужно
Встретить только их, дорогих и милых…
Медитация на параллельность рельсов,
А глаза слипаются от усердья.
Но, наверное, стоит нарушить цельность,
Чтоб почувствовать боль в глубине предсердья.
Я потом вернусь к оживленью темы.
Подниму паруса на забытом судне,
Изменю свой стиль и с лицом богемным
Яркостью метафор смою «серость будней».
Может быть, усну. Паровоза крабик
В чертовой дали, там ему нескучно.
А меня во сне вряд ли кто ограбит —
Ради двух стихов и неновой ручки…
* * *
Тебя украли у меня.
Теперь ты спишь в чужой постели…
Как освистали свиристели
Бег рыжегривого коня!
Безумно угрожать свинцу,
В висок влетевшему без правил…
Того, кто вел тебя к венцу,
Никак не упрекнуть в бесправьи.
Ликуй, законная струя!
Напыщенно и неумело
Листает камерное дело
Червонокрылый судия.
Ты руку подала сама,
Как луч прощального заката…
Тогда зима… Теперь зима…
И есть ли кто-то виноватый?
Чем пахнет пепел прошлых встреч?
Еще до твоего рожденья
Намеревался нас сберечь
Беспечный бог Предназначенья.
Прошел молитвенный экстаз
В каком-то ненормальном раже,
Но как ты улыбалась краже
Самой себя не в первый раз…
Я тупо ждал. Один из всех…
Судьба смеялась и визжала,
Когда другие брали верх
Над тем, что мне принадлежало!
Я был ничем не лучше их…
Над головой ломая шпагу,
Когда высокопарный стих
Коверкал рифмы и бумагу,
И мудрость веселилась всласть…
Ты получила, что хотела.
Душа возвышена, но тело…
Всегда берет над нею власть!
* * *
Вот и нет меня, будто не было…
Растворясь в снеговой глуши,
Я кажусь себе сонной небылью
Половины твоей души.
Погадай, полукавь у зеркала,
Посчитай диких звезд лучи…
Божья искорка не померкла ли
На венце у твоей свечи?
Распечатана и раскована
Белой сказкою у окна,
Этой ночью ты коронована,
Словно царственная весна!
Твой надел, пресвятая вотчина,
В боголепной лежит тиши.
Горькой песнею оторочена
Золотистая вязь души…