Была любовь, парящая, как птица.
Глаза в глаза, почувствовав дыханье,
Потребность говорить с людьми стихами,
Но кто-то свыше изменил названье,
Не дав ей и возможности — родиться…
А что теперь мы можем бросить миру?
Штамп в паспорте и сломанную лиру…
* * *
Одиночество стало — отчеством…
Небо — крышей, деревья — стенами.
Обреченный твоим пророчеством,
Я брожу облаками пенными.
В Петербурге легко состариться,
Здесь иные часы и скорости…
В фонарях монотонно плавятся
Все печали мои и горести.
Этот город с гранитной нежностью,
С розоватой луной над крышами
Дышит сам такой безутешностью,
Что любые страдания — лишние…
Эти встречи считать подарками —
Что пред каменным львом заискивать.
Не сутулясь бродить под арками,
Или дождь в свои вены впрыскивать.
Петергоф обнимать в подрамники
И высматривать птичье пение
Там, где листья плывут подранками
Вслед фонтанному откровению.
Все пастелью тумана смажется,
Все насытится вдохновением,
И слеза на щеке не кажется
Ни судьбою, ни преступлением…
* * *
Устаю от вранья,
От никчемной борьбы сам с собой…
Сонных туч полынья
Вознеслась над моей головой.
Ах, как тянет туда…
В запредельность скопления лиц,
Где осколками льда
Изрешечена плаха страниц.
Как не хочется петь
На костях отзвеневших надежд…
Огрызаюсь на плеть
И хватаюсь за крылья одежд
Проходящих богинь
С демоническим блеском в глазах…
Но какая же стынь
В оловянно-спокойных слезах.
Все равно, все равно…
Головой повалясь в ковыли,
Продырявлено дно
И свинец затерялся в пыли.
Из каких половин
Я судьбой этот узел связал?
У последней любви
Сладок вкус и смертелен оскал…
* * *
Сколько снега меж тобой и мной —
Километры хрусткой белизны.
Этой накрахмаленной зимой
Так надолго мы разведены.
Сколько непорочных простыней
Постелило сладострастье вьюг,
Но семнадцать бесконечных дней
Подтверждают истину разлук.
Сколько намелованных листов
Разложил декабрь только для —
Ста рисунков, тысячи стихов
И шальных записок на полях.
Сколько белогрунтного холста,
Брошенного утром в небеса,
Подарила каждая верста
Для портрета веры в чудеса.
Сколько лебединых облаков
Подтверждают, что не вечен снег
И веселый шум твоих шагов
Нас вернет к заждавшейся весне.
Ты не можешь обо мне не знать.
Я стараюсь справиться с тоской,
А искусству равнодушно ждать
Учат лишь за гробовой доской…
* * *
На бумаге мысли так нечетки…
Брошенные к свету впопыхах,
Строфы дней, размеренные четки
В совершенной формуле стиха.
Встречи обреченные на нежность,
Не касаясь, даже в мыслях, губ…
Совершенно северная снежность
В отзвуках фаготов, флейт и труб.
Марш бравурный, выдох на морозе,
Безразличья сладостная месть…
Рифмочки близки к банальной прозе…
Никаких подтекстов, все как есть.
Поцелуй, наложенный на веки,
Облегчает утомленность глаз.
Так ли трудно полюбить навеки,
Как и умереть в последний раз?
Как поверить в собственную старость,
Как увидеть ангела во сне,
Выясняя, сколько нам осталось,
У глухой кукушки на сосне.
Соком мяты и чертополоха
Склеить сердца рваные края
И ответить не кивком, а вздохом
На вопрос о смысле бытия…
* * *
Любовь — тоска…
И гроб — доска…
И тише времени река…
Метель, метель —
Стели постель,
Укрой в ладонях казака…
Устал мой конь, и нет звезды:
Упала с неба в поздний час.
В стальном молчании узды
Прощальный свет ее угас.
Нас степь неслышно отпоет,
И ночь простит любую блажь.
Зима всегда возьмет свое…
И не захочешь, а отдашь.
Не надо слов,
Не надо снов,
Не надо плакать обо мне.
Там в облаках,
С звездой в руках
Я буду мчаться на коне…
Растает снег, и наголо
Взмахнет лучами солнца круг.
Весны веселое тепло
Разбудит и перо, и плуг.
Вернется песня, и лоза,
И строки первой борозды,
Когда взойдет ее слеза
Взамен моей больной звезды…
* * *
Наступит день, наступит век,
И разойдутся облака,
И мягко снимет слезы с век
Твоя прозрачная рука.
Утихнет страх, отступит лоск
Унылых и пустых сонат,
И херувим сомнет, как воск,
Всю мелочность былых утрат.
Взойдет луна, погаснет зной,
Отдышится от боли грудь,
И медный всадник головой
Кивнет, указывая путь.
Ты будешь верить, как тогда,
В иной среде, в ином краю.
Я буду знать, что никогда
Фальшивых рифм не пропою.
Нас примет мир, как двух детей,
Блуждающих по кромке звезд.
Зашепчет раны Водолей
Разбитым откровеньям грез.
Нам все простят, да будет так…
И мы пойдем в руке рука,
Дыханье смешивая в такт,
За облака, за облака…
Из неопубликованного
* * *
Моя неясная любовь,
Болезненное раздраженье…
Слепая мешанина слов
И напряженное движенье
По кругу, по спирали вниз,
Почти на уровне насмешки…
Чужая прихоть и каприз,
Отброшенный тобою в спешке.