– И все же, Фома, кто это такой разделал нас?
– Не знаю!
Раскрывать подельникам разговор с Кузьмичевым Фома, как и Урод, посчитал ненужным. Он тоже помнил инструктаж офицера милиции.
– Не знаю! Даже предположить не могу!
Кулагин проговорил:
– А у меня есть одна догадка.
– Да? Посвяти!
– А что, если это кто-то из пацанов Бурбона? Мы ж, получилось, у торфяного озера подставили их? Вот те и решили отомстить за унижение.
Фома категорично заявил:
– Нет! Бурбон не поступил бы так! Дело замяли, расплатились, как договорились, пришли к согласию. Не мог Бурбон отдать приказ наказать нас! Это уже беспредел, а он понятия чтит!
– Да, не Бурбон послал, – продолжил Кулагин, – о нем базара нет. А если пацаны, что под ствол у озера попали, самостоятельно решили отомстить?
Главарь задумался. Затем произнес:
– И все же это маловероятно.
Вновь слабый голос подал Быков:
– Братва, а не Кузьмичев ли это был?
Фомин усмехнулся:
– Чего? И у тебя крышу снесло? Ты мусора видел? Чего он может, кроме как на дороге торчать да оружием прикрываться? Он от пацанов-то Бурбона лишь стволом и отмахался. Не было бы пистолета, разделали бы весь его шалман у озера.
– Ну тогда кто?
– Не Кузьмич точно, а вот кто-нибудь из его дружков, десантников бывших, может быть. Шуганулся мент да связался со своими дружками-корешками. Один из них и прикатил сюда! Это более вероятно.
Бык и Урод согласились:
– Да! Такое вполне возможно! Значит, пожалился мусорок. Испугался, сука, что достанем его! Но теперь, получается, трогать эту гниду опасно?
Фома с трудом приподнялся с кресла:
– Оставим пока в покое гаишника. Потом придумаем чего-нибудь. Найдем отморозка, который за дозу готов мать родную кончить. Его и подставим, сами отойдя в сторону.
С улицы послышался короткий сигнал автомобиля.
Урод посмотрел на часы:
– Бес подкатил, наверное! Встретить?
– Погоди! Дай телефон.
Взяв в руки трубку, Фома набрал номер:
– Корма? Ты где сейчас?
– Дома, а чего?
– Слушай внимательно. У нас тут Бык пострадал, только не спрашивай, как и что! Выходи из хаты и дуй в сквер у диско-бара. Выйди к улице Лермонтова, там жди. Веню подвезет Бес, знаешь такого? Вот. Дальше усадите Быка на скамейку. Водила отвалит, а ты вызови «Скорую». Как бригада подъедет, скажешь, шла домой, увидела, как трое неизвестных пацанов молотят одного. Закричала. Те убежали. Ты подошла, помогла избитому подняться. Видя, что тот не может ступить на ногу, и вызвала «неотложку».
– Но, Фома, бригада ментов вызовет!
– Ну и что? Твое дело маленькое, шла по скверу, увидела драку, закричала, помогла Быку, вызвала «Скорую». Нападавших не разглядела, все! Протокол подпишешь, отпустят. Поняла?
– Понять-то поняла, а чего это с Быком?
– Я же сказал, никаких вопросов! Вали в сквер. И чтобы пела складно. Если мусора почувствуют ложь, прессовать начнут! Тебе это надо?
– Спросил тоже! А почему я?
– По кочану, дура! Выполняй что говорю!
– Ладно.
– Давай! После всего отзвонишь мне на сотовый!
Выключив телефон, Фомин повернулся к Быку:
– Слышал, Бык, версию произошедшего с тобой?
– Слышал.
– Все запомнил или повторить?
– Чего запоминать-то? Гулял спокойно в сквере, вдруг налетели трое. Раскроили черепушку да ногу переломили. Деньги, что были, рублей пятьсот, с телефоном и гайкой забрали. Баба какая-то завизжала, они и свалили. Кто такие, сам бы хотел знать, чтоб порвать козлов на куски! Так?
– Так, Бык!
Фома перевел взгляд на Кулагина:
– Тащи его к машине!
– А может, Беса позвать? Одному тяжело, мне ведь тоже досталось!
– Тащи один! И сразу возвращайся. Бык ему сам все объяснит. Давай, поторопись. И про водку не забудь!
Урод, морщась от боли, подхватил Быкова. Тот, стиснув зубы, опираясь о плечо подельника, запрыгал на здоровой ноге к выходу.
Как только они удалились, Фома задумался.
Дела приняли хреновый оборот. Этот Кузьмич, судя по всему, не на шутку разозлился. И сила за ним, оказывается, есть серьезная. Не даст этот мусор Фоме спокойно работать в Горинске. При любом раскладе не даст. А тронешь его, сам на неприятность нарвешься, если не на пулю! Нет, надо валить отсюда. Тем более и у пахана проблемы, видимо, нешуточные начались. Если его скинут с должности, у многих появится желание посчитаться и с Фомой! Даже из-за того, чтобы место занять. Стоит ли ждать этого? Нет, не стоит. А посему необходимо завтра же связаться с Гиви и Бурбоном. Согласовать поставку крупной партии героина, но так, чтобы грузин о переславском клиенте не знал. Дружков побоку! Да они и так вне игры. Бык теперь надолго в больницу завалится, а Урод, он и есть Урод. Его использовать в последней сделке как водилу и кинуть! Пусть с блядями разбирается, пока его Кузьмич не прищучит. Значит, и товар придется самому принимать. Без свидетелей. Только где разместить его? На отцовскую дачу нельзя. Оттуда и то, что есть, вывезти надо. Хрен его знает, что за проблемы у пахана. А то и до обыска дело дойдет… Куда же дурь определить? Стоп, а охотничий домик? Он как раз в стороне Переславля. Сейчас домик пуст. А рядом схрон есть, с коптильней. Вот туда-то и следует бросить товар! Там его никто искать не будет! Решено. Но как же тело болит! Знал, пидор, куда бить! Профессионал, мать его!
Вернулся Кулагин с пакетом, в котором звенела винная посуда. Выставив на стол бутылки, Фомин спросил:
– Все нормально?
– Как сказал!
– Хорошо. Наливай!
– Дверь бы подправить надо. Хоть на проволоку замотать, что ли?
– Потом поправишь! Наливай, говорю.
Кулагин отыскал два сохранившихся от погрома целых бокала, скрутил пробку, наполнил тару под завязку. Почти вся бутылка ушла.
Фома сказал:
– А запить?
– Щас!
Хозяин разгромленного дома прошел на кухню. Благо там не поработал битой неизвестный налетчик. Достал из холодильника бутылку пепси, вернулся в комнату.
Выпили. Потом одновременно закурили.
Кулагин вновь обвел взглядом жилище. Уныло покачал головой.
– Это ж надо так хату разделать? Ну, бил бы морды, зачем мебель-то кромсать?