В глазах бывшего десантника мелькнул нехороший огонек.
Кузьмичев, понимая Вячеслава, согласился:
– Пусть будет так.
– Договорились! Теперь о тачке: иди, смотри чудо нашей техники, что стоит за джипами. Как ты и хотел, наглушняк тонированная. Документы в бардачке, только доверенность заполни сам, хотя на хрен она тебе, гаишнику, нужна?
Владимир прошел к «Жигулям». Машина была практически новая и по спидометру набегала всего пять тысяч километров. Кузьмич спросил у Вячеслава:
– Чего-нибудь старее найти не мог? Эта слишком свежая!
– Ну, ты даешь, старшина! Я эту-то у своего дворника купил. Где бы я тебе другую искал? На рынке, что ли? Тогда сегодня вряд ли бы встретились!
– Ну, ладно! Вопрос, как быть, если я вдруг разобью машину? Расплачиваться мне за нее нечем. Я, конечно, постараюсь…
– Старшина? Ну о чем ты? Разобьешь – и хрен с ней! Сбрось куда-нибудь на свалку, и все дела. Я думаю вот о чем: а не оставить ли мне у тебя пару своих ребят? Бойцы они отменные, спецназовцы, не одну «горячую точку» прошли!
– Для чего, Слава?
– Ну, раз Фома тут такой прыткий, то, глядишь, и не помешает прикрытие. И потом в основной работе могут пригодиться.
Кузьмичев отказался:
– Пока они мне без надобности. А вот в финальной стадии несколько человек не помешают. Чтобы во время захвата и при обыске понятых не искать.
– На захват, старшина, я сам приеду!
– А как же Бурбон?
– Никуда этот козел не денется!
– Ладно. Только, Слава, прошу, займись делом немедленно. Я должен взять Фому, пока служу в милиции. Это важно! А служить мне осталось с гулькин палец!
Коренев улыбнулся:
– Имеешь желание утереть нос своему начальству?
– И это тоже! Но главное, вытащить на поверхность все то, что покрывалось местными властями. Чтобы люди увидели, КТО ими руководит, а также, чтобы знали, что даже на этих, казалось бы, неподсудных «хозяев жизни» есть управа.
– Понятно! Не волнуйся. Работой надежные люди займутся уже сегодня. Думаю, первые результаты получим скоро. Еще какие просьбы будут, старшина?
– У тебя, случаем, на время сотового телефона для меня не найдется?
И вновь Коренев улыбнулся. Повернулся к охране:
– Митя? У нас чистая мобила есть?
Старший охраны принес коробку с телефоном.
Коренев поинтересовался:
– Подключен?
– Так точно! На балансе двадцать баксов.
Вячеслав передал коробку Кузьмичу:
– Держи, старшина! Инструкция по правилам пользования внутри. Разберешься, что к чему.
– Я верну.
– Слушай, Владимир Кузьмич! Как ты достал меня своими «отдам», «расплачусь», «верну»! Ну как ты не поймешь, что не может быть между нами этих понятий? Я же должник твой вечный. Короче, еще раз скажешь что-нибудь подобное, точно пошлю куда подальше, несмотря на то что ты командир и уважаю я тебя безмерно!
– Ладно. Ты у нас богатенький Буратино, а у богатых свои причуды.
– И одна из них деревообрабатывающий цех. По нему, кстати, уже началась работа, пока в стадии согласования. Мешает комиссия в плане продвижения дела. Вопрос решится, как только обстановка в вашей администрации прояснится. А мы тем временем разберемся с наркодельцами! Так, старшина?
– Так!
Коренев вместе с охраной сел в джипы, которые легко вышли на трассу, повернув в сторону Переславля.
К Кузьмичу подошел Белугин, проговорил:
– Да, ничего не скажешь, крут у тебя однополчанин. С виду министр, не меньше. И охрана. Таких по «ящику» показывают, когда они высоких особ сопровождают. Взглядами так и рыскают по сторонам. А с меня один вообще глаз не спускал. Следил за каждым движением. Я уж старался стоять смирно возле своего тарантаса. А то, чего доброго, дернешься, так всю обойму и проглотишь.
– Да, ладно, Вась, не преувеличивай!
– А эту тачку тебе, что ли, подогнали?
– Во временное пользование!
Белугин был категоричен:
– Не во временное, а навсегда! Такие, как твой однополчанин, по мелочи не размениваются и на время ничего не дают. Или отказывают, или дарят.
Друзья подошли к машине.
Василий сел за руль, сделал вывод:
– А тачка-то совсем новая! Я еще по резине отметил, но шины можно и поменять, как и спидометр скрутить, но вот запах заводской быстро не выветришь, а салон еще свежачком пахнет. Посмотрим, что у этой «семерки» за движок приспособлен!
Белугин дернул за рычаг открывания капота и вышел из машины. Завис над двигателем.
Кузьмич в это время открыл бардачок.
В нем лежал пакет.
Он открыл его. На колени выпал паспорт технического средства, талон осмотра, и… пачка сто долларовых купюр! Это еще что за дела? – удивился Владимир. Взял пачку, стянул резинку, под ней оказалась записка. Кузьмич прочитал:
«Извини, старшина, но я просто возмущен тем, как с тобой, боевым офицером, обошлись власти. Ты не должен так жить, как живешь. И не будешь так жить! Передаю десять тысяч долларов. Положил в бардачок, потому что ты ни за что не взял бы деньги из рук. Прошу, пойми меня правильно. Это ни в коем случае не подачка! Это, скажем, аванс за ту работу, к которой ты приступишь, как откроем общее дело в Горинске, так что в дальнейшем, пожалуйста, не упоминай об этой сумме, с которой можешь поступить по своему усмотрению. Не обижай меня! Твой рядовой Коренев!»
Кузьмичев улыбнулся. Ишь, как повернул! Это не подачка и не заем! Это, видите ли, аванс за будущую работу. Ну, что ж, раз аванс, значит, аванс! Владимиру не было стыдно взять эти деньги. Он знал, что бывший подчиненный поступил так от сердца. Будь на его месте Кузьмич, разве он не помог бы Кореневу? Помог бы, конечно!
Белугин, опустив крышку капота, увидел деньги в руках друга. Подошел к открытой дверке, спросил удивленно:
– Ни хрена себе. Откуда такое богатство? Все тот же однополчанин подкинул?
– Аванс выдал!
Кузьмич, бросив доллары обратно в бардачок и закрыв его, вышел из автомобиля и объяснил:
– Скоро, Вася, мой однополчанин Слава Коренев откроет у нас с Горинске деревообрабатывающий цех или купит лесопилку, каких тут валом и которые простаивают разграбленные. Так вот, начальником этого производства буду я! Ну, а ты, естественно, моим первым и единственным заместителем. Так что будем мы с тобой «буграми», Васька, с приличной, что особо отмечу, зарплатой. И дом большой, один на двоих, поднимем.