– Это только пока она не оказалась рядом со мной. У них всех навязчивая мысль затащить меня к себе в постель или попасть в мою. Хотя нет, я тоже знаю такую. Госпожа де Флаванкур так и не поддалась моему напору…
В голосе короля появилась грусть, потому что он вспомнил умерших сестер Нейль – Вентимир и Шатору и их сестру Флаванкур, которая единственная осталась непокоренной. Вот уж это Бине было вовсе ни к чему, он быстро возразил:
– О, уверяю вас, сир, перед Вашим очарованием не устоит никто, а госпоже де Флаванкур просто муж обещал свернуть шею, если она подчинится. Хотя другого любовника легко простил.
Это было не слишком приятным открытием, потому теперь уже король поспешил перевести разговор на другое:
– Так что за любовница у вас, так непохожая на остальных?
В душе Бине ликовал, все шло как задумано и даже лучше, но внешне он ничем не выдал свою радость, напротив, почти горестно вздохнул:
– О нет, сир, какая любовница! Эта женщина недоступна для всех, кроме мужа и вас.
– А меня-то почему?
– Она поклялась, что изменит супругу только с королем.
– А… еще одна жаждущая посетить мою постель?
Бино чуть принужденно рассмеялся:
– Если и мечтает, то никогда не станет вот так преследовать. – Не давая возможности Людовику возразить или просто отмахнуться, он продолжил: – Красива, удивительно умна и тактична. Общаться с ней просто восхитительно, прекрасный вкус, изумительный голос…
– Вы меня заинтриговали. Кто это, сейчас попробую угадать, о ком вы так восхищенно рассказываете…
– Нет, сир, не пытайтесь, вы не знаете ее имени. Она не из Версаля, потому и отличается от наших дам.
– А откуда же?
– Из Парижа.
– Дочь мясника или булочника? Или вообще торговка рыбой на рынке? Да, очаровательная у меня поклонница!
Королю было почти весело, но Бине загадочно улыбался:
– Нет, она из семьи банкиров, сама замужем за финансистом… за моим кузеном. Повезло же увальню заполучить такую красотку и умницу!
Бине хотел еще многое добавить о Жанне Антуанетте, но вовремя остановился, нельзя выдавать все сразу, пусть Людовик заинтересуется по-настоящему.
Король заинтересовался:
– Действительно так хороша?
– Обаятельна, когда находишься рядом с ней и слышишь нежный голосок, о внешности забываешь. Ну, и никаких придворных ужимок…
Внимательный взгляд, который кинул на камердинера дофина король, говорил о том, что он заинтересован. Дольше им секретничать не дали, король не бывает подолгу один и даже в компании камердинера. Да еще и не своего. Герцог Ришелье вырос словно из-под земли, вернее, паркета.
– Мы еще поговорим с вами об этой даме, Бине.
– Да, конечно, ваше величество.
– О какой даме шел разговор, сир? Не о принцессе де Роган? Она готова изменить мне с вами, ваше величество, – рассмеялся Ришелье, беспокойно блестя глазами на короля.
– Она давно изменяет вам со всеми подряд, я в их число не вхожу и входить не намерен. Скажите, вы знаете хоть одну женщину, готовую изменить мужу только со мной?
– Мадам де Флаванкур, – не задумываясь отчеканил Ришелье.
– У нее есть любовник?
– Да… да, есть…
– Но это не я, как видите. Больше прошу не вести речи о мадам де Флаванкур. Сестры Нейль остались в прошлом. И вообще, мне надоели развлечения двора, не пора ли съездить в Париж?
– К-куда?
– Герцог, невозможно всю жизнь грустить об одной, даже самой прекрасной, женщине. Я король, и мое место во главе королевства. Из-за смерти мадам де Шатору я едва не забыл о предстоящей свадьбе собственного сына. Надеюсь, вы не забыли?
– О нет! – Герцогу очень хотелось показать, насколько он заботлив и предусмотрителен.
– Так расскажите, что там предстоит.
– Ваше величество, это зависит от вашего желания.
– Праздник должен быть большим, очень большим. Пусть гуляет весь Париж, если не вся Франция. Франция не должна печалиться, и мой сын тоже.
Следующие полчаса герцог Ришелье вкратце рассказывал о задуманных грандиозных празднествах, все больше и больше входя во вкус. Король прекрасно понял, что тот многое придумывает на ходу, но согласно кивал.
Ему действительно надоело страдать, хотелось новой любви и новых развлечений. Но в Версале его величество больше всего пугала сумасшедшая настойчивость придворных дам, временами королю казалось, что он дичь и окружен ловцами с сетями, каждый шаг мог привести к падению в нарочно вырытую яму, а из-за каждого куста может полететь ловчая сеть, опутав с ног до головы. Что и говорить, ощущение не из приятных…
Мысль о раскинутых ловчих сетях напомнила Людовику об охоте в Сенарском лесу. Ах, как было прекрасно! И какая там несколько раз встречалась дама… Она явно намеревалась привлечь к себе внимание, но только привлечь и не более. Хозяйка соседнего замка, как его называли… Этиоль, кажется. Интересно, так ли хороша дама вблизи, как издали?
Надо попросить Бине, чтобы разузнал, похоже, он ловкий малый. Герцогу такое доверять нельзя, иначе немедленно будет знать весь Версаль. Ришелье, конечно, тоже весьма ловок, временами даже излишне. Королю начала надоедать его ловкость.
С трудом отвлекшись от мысли о нимфе Сенарского леса, Людовик неожиданно прервал словесные излияния герцога Ришелье:
– Все прекрасно, я все равно не запомню всех ваших придумок и доверяю во всем вам. Но, думаю, вам надо бы заняться не только подготовкой встречи в Версале, можете поручить это вашим доверенным лицам, но и выехать навстречу будущей дофине. Я могу доверить это только вам.
Герцог на мгновение замер, пытаясь сообразить, что это – опала или новое доверие. Но никакой угрозы от своего отсутствия рядом с королем в Версале не увидел, его величество явно не намерен уступать никому из крутившихся вокруг дам, а потому согласился.
Хитрость удалась, герцог Ришелье исчез из окружения короля на некоторое время, и Людовик снова позвал к себе камердинера дофина.
Словно между прочим он поинтересовался:
– Что вы там говорили о необычной даме?
– Это моя кузина, вернее, супруга моего кузена. Дама действительно необычная и весьма привлекательная.
Королю очень хотелось попросить разыскать лучше даму из Сенарского леса, но он благоразумно решил, что всему свое время, пусть Бине сначала приведет ту, которую предлагает сам. Очередь нимфы Сенарского леса еще придет.
Жанна снова получила небольшую записочку всего в два слова, писал кузен Шарля камердинер дофина Бине де Марше: «Завтра вечером». Привезший записку слуга добавил только, чтобы мадам была готова завтра к десяти вечера ехать. Куда не сказал, но Жанне было все равно, она понимала одно: завтра вечером, если будет все, как написано, она увидит своего обожаемого короля совсем близко, возможно, даже окажется в его объятиях!