– Полагаю, ты считаешь почти так же быстро, как и читаешь?
– Не совсем, – коротко и сухо ответил он.
– Понятно, – легкомысленным тоном продолжала она. – В твоей библиотеке, наверное, около десяти тысяч книг. Ты их все прочитал?
– Нет.
Она задумчиво кивнула, но в глазах ее плясал восхищенный смех.
– Ну да, ведь последние несколько недель ты был очень занят, ухаживая за мной. Видимо, это и помешало тебе закончить последнюю пару тысяч. – Его лицо немного смягчилось, когда она весело спросила: – Но ты планируешь прочитать их все?
Элизабет с облегчением увидела, что он едва сдерживает улыбку.
– Я думаю приступить к этому на следующей неделе, – ответил Ян с притворной серьезностью.
– Достойное занятие, – согласилась она. – Надеюсь, ты не начнешь без меня. Мне бы хотелось посмотреть, как это будет выглядеть.
Ян наконец расхохотался, схватил жену в объятия и зарылся лицом в ее душистые волосы, крепко прижимая к себе.
– Какими еще экстраординарными способностями вы обладаете, милорд? – прошептала она, обнимая его так же крепко, как он ее.
– У меня неплохо получается любить тебя, – прошептал он.
В последующие недели она получила доказательство этого в сотнях различных мелочей. Помимо всего прочего, Ян никогда не возражал против ее поездок в Хэвенхёрст. Для Элизабет, вся жизнь которой была связана с прошлым и будущим Хэвенхёрста, явилось неожиданностью осознание того, что ей жалко времени, которое ей приходилось проводить в Хэвенхёрсте, наблюдая за ведущимися там работами.
Чтобы тратить на это по возможности меньше времени, она начала брать домой сделанные архитектором наброски и советоваться по всем возникающим проблемам с мужем. Независимо от занятости Ян всегда находил для нее время. Они просиживали долгие часы, и Ян шаг за шагом объяснял ей, какие она получит результаты, предпочтя тот или иной вариант. Очень быстро Элизабет стало ясно, что он делает это исключительно ради нее и что это требует от него колоссального терпения, поскольку сам он мгновенно просчитывал все варианты в уме. С невероятной скоростью он передвигался от пункта А к пункту Я, не останавливаясь на промежуточных.
За исключением нескольких раз, когда она была вынуждена остаться в Хэвенхёрсте, все ночи они проводили вместе, и вскоре Элизабет поняла, что их первая брачная ночь была лишь небольшой прелюдией к его дикой, прекрасной, а временами примитивной и необузданной страсти. Иногда он был медлителен до бесконечности, заставляя ее испытывать все мыслимые чувственные удовольствия и доводя до того, что она сама умоляла его прекратить эту сладкую муку, а иногда, лишь слегка подготовив ее, с грубоватой нежностью набрасывался на ее тело.
Однажды Элизабет призналась ему, что никак не может решить, что ей больше нравится, и Ян тут же быстро взял ее, а потом много часов ласкал, чтобы ей легче было сравнить. Он научил ее не смущаться и открыто говорить о том, что ей нравится, и не бояться проявлять инициативу.
К концу лета они переехали в Лондон, хотя сезон еще не начался и в городе было еще пусто. Элизабет согласилась поехать в город, потому что думала, что так будет удобнее Яну, поскольку там жили большинство его деловых партнеров, а также потому, что там была Алекс. Ян поехал, потому что хотел, чтобы Элизабет от души насладилась новым для нее престижным положением в обществе, и потому что любил наряжать ее так, что она сверкала как бриллианты, которыми он осыпал ее. Ян знал, что для нее он был чем-то вроде любящего благодетеля и мудрого учителя, но в последнем она ошибалась, потому что он тоже многому от нее научился. На собственном примере она научила его быть терпеливым со слугами и расслабляться, с ней он узнал, что после любви смех – одно из величайших удовольствий на свете, он даже научился проявлять терпимость к слабостям и недостаткам многих представителей светского общества.
В этом Элизабет настолько преуспела, что за считанные недели их стали считать самой приятной парой и приглашали на все благотворительные и светские мероприятия. На Брук-стрит в огромном количестве приходили приглашения, и они вместе, смеясь, придумывали причины отказа от большинства из них, так как Яну нужно было время для работы, а Элизабет могла найти себе более интересные занятия, чем посещение званых вечеров.
Яну отвертеться от приглашений было легче: все знали, что он вечно занят.
Элизабет же решила эту проблему, поддавшись уговорам наиболее влиятельных представителей светского общества, среди которых была и вдовствующая герцогиня Хостонская, и согласившись принять участие в благотворительном проекте по строительству больницы на окраине города, необходимость в которой давно назрела. К несчастью, комитет по сбору средств в пользу больницы, в который вступила Элизабет, большей частью увязал в обсуждении каких-то пустяковых проблем и очень редко принимал какое-нибудь решение. Элизабет бесконечно устала от этих бестолковых заседаний и наконец попросила Яна поприсутствовать как – нибудь на одном из них и поделиться своим опытом.
– И пожалуйста, – смеясь, предупредила она, получив его согласие, – обещай мне, что как бы тебе ни надоело слушать нудные пререкания по поводу каждой незначительной траты – я это обязательно будет – ты ни в коем случае не заявишь, что мог бы построить шесть больниц за то время, что они обсуждают этот пустяк.
– Ты думаешь, я мог бы? – с улыбкой спросил Ян.
– Уверена на сто процентов! – Она вздохнула. – Мне кажется, что даже собрав деньги со всей Европы, они все равно тряслись бы над каждым шиллингом, словно вытащили его из собственного ридикюля, и в результате попадут в долговую тюрьму.
– Ну, если даже тебя, с твоей страстью к экономии, они довели до такого состояния – должно быть, это та еще компания, – покачал головою Ян. Элизабет расхохоталась, но когда они приблизились к дверям гостиной, где члены комитета пили чай из бесценного сервиза севрского фарфора, она повернулась к мужу и быстро сказала:
– И не вздумай похвалить голубую шляпку леди Уилтшир.
– А почему?
– Потому что это ее волосы.
– Да мне бы и в голову не пришло говорить про ее шляпку, – смеясь, запротестовал Ян.
– Можно подумать, я тебя не знаю! – прошептала Элизабет, пытаясь нахмурить разлетующиеся в смехе брови. – Вдовствующая герцогиня рассказала мне, как вчера вечером ты похвалил пушистую собачку, которую держала на коленях леди Ширли.
– Леди, я следовал вашим же инструкциям и пытался быть милым с этой старой эксцентричной каргой. Почему я не должен был хвалить ее собачку?