– Были.
– Были, – согласился Чигирь.
– А за ними? Есть Земля, где всегда тепло, где живут счастливо…
Чигирь смотрел на Руса сочувственно:
– Земли предков?
– Да!
– Их нет. Там только снег и лед. – Чигирь что-то посоображал и покачал головой: – Вы искали эти Земли?
Князь вздохнул:
– Искали…
Чигирь поворошил угли в костре, подбросил еще веток и усмехнулся:
– Туда нельзя идти без одежды. А где твои степи?
– Далеко на полудень. Очень далеко. Там нет столько снегов, там тепло…
Видно, в голосе основательно намерзшегося за эти годы Руса прозвучало такое сожаление, что Чигирь фыркнул:
– Почему ушли?
Что нашло на князя, к чему было рассказывать незнакомому человеку, встретившемуся в диком холодном лесу, их родовые беды?! Но он сказал, почему-то почувствовав, что с Чигирем отныне связан на всю жизнь:
– Тесно стало. Мало земли, много людей…
– Земли не может быть мало, ее очень много.
– Там мало.
Они еще долго беседовали о разных землях. Постепенно Рус забыл, что сидит у ночного костра с чужаком, обогревшим и накормившим его, казалось, знакомы давным-давно.
Огонь по стволу перебрался дальше, пришлось передвинуться и им. Сама придумка Русу очень понравилась, горит ровно и подкладывать не нужно. Укрывшись с другого бока, можно спать у огня всю ночь. Только не забывай поворачиваться и переползать за самим огнем. Стало понятно, почему вдоль всего ствола набросан лапник.
Наконец, Чигирь посоветовал:
– Спи, завтра твои сородичи придут. Домой пойдешь, сил много надо.
– Кто придет?!
– Мста ушла к твоим сородичам, сказать про тебя.
– Мста – это кто?
Чигирь немного подумал и объяснил:
– Дочь.
Рус вспомнил женский голос, позвавший Чигиря. Вот кто его спас!
– Ушла одна через лес?
– Она много ходит.
– А волки?
– Ее не тронут.
Мста бежала впереди, время от времени останавливаясь и поджидая, остальные шли по ее следу. Сама она тоже старалась держаться своего следа, чтобы не плутать и не искать по лесу Чигиря с Русом.
Когда среди деревьев мелькнула одинокая фигура Мсты, Рус спал. Чигирь напряженно вглядывался в приближавшуюся дочь. Почему она идет одна? Не нашла сородичей Руса, или они не захотели забрать больного товарища? Он оглянулся на спящего сладким сном парня. Внутри сразу созрело решение: если сородичи от него отказались – забрать с собой! Долгая ночная беседа убедила Чигиря, что перед ним хороший человек. Ничего, он сильный, выдюжит, а немного погодя встанет на ноги и сможет, хоть и медленно, идти сам…
Мста уселась у огня, отвязывая лыжи. Чигирю, конечно, хотелось спросить, как сходила, но дочь молчала, молчал и он. Наконец девушка справилась с завязками, небрежно кивнула в ту сторону, откуда пришла:
– Там… идут. Лыж нет, идут по снегу. Медленно.
Немного погодя среди деревьев и впрямь показались трое, послышались голоса. Чигирь тронул за плечо Руса:
– Вставай, сородичи пришли.
Радок смотрел на князя и едва узнавал его. Похудевший от многодневной горячки, почерневший от пережитого, Рус казался старше самого себя на десяток лет.
– Рус!
Тот приподнялся на подстилке, но встать не смог.
– А где Тишек с Давором?
– Там… в болото провалились…
– Чего вы в болото полезли, обойти нельзя?
Негоже князю жаловаться на погибших товарищей, доказывать, что не послушали. Значит, плохо удерживал, если не удержал! Рус только сокрушенно помотал головой.
– Если б не Мста и Чигирь, и меня бы не было…
– Они из болотины вытащили?
– Нет, вылез сам, а Давора вытащить не смог. Тишек сразу провалился.
Чуть в стороне Мста что-то рассказывала отцу, видно жаловалась на сородичей Руса и на их неумение ходить быстро. Князь кивнул в ее сторону:
– Меня Мста нашла. И не помню как. Очнулся вот с Чигирем. Они хорошие люди и нашего языка.
– Это мы уже знаем. Тимар сказал, что они живут в этих краях издревле и что Земли предков давным-давно нет, там пустыня ледяная.
– Я знаю.
Мста настаивала на том, чтобы возвращаться обратно, мол, Руса заберут его сородичи, но Чигирю уж очень хотелось посмотреть, как живут пришедшие с князем люди. Девушке они очень не понравились, и идти к стану еще раз ей совсем не хотелось. В конце концов договорились, что встретятся через седмицу на этом же месте.
Хотя решили выйти с первым светом, разговоры вели допоздна. Снова и снова расспрашивали Чигиря о ледяной пустыне на сивере, о радуницах, полыхающих по ночам, о его Роде, рассказывали о своем.
Уже пришедший в себя Рус был счастлив встрече с родовичами, его глаза блестели, как самые яркие звезды. Время от времени он ловил на себе ревнивые взгляды Мсты, не понимая, чего это она? Похоже, девушке не слишком хотелось, чтобы он возвращался в свой Род.
Но утром, не простившись, Мста исчезла. Радок подивился: и как девка не боится ходить по лесам одна? Чигирь пожал плечами:
– Она выросла в лесу, слово знает…
Рус попытался встать, но быстро понял, что опереться на ногу пока толком не может. Пришлось соорудить волокушу и тащить его лежа. Это мучило князя, но что он мог поделать? Так все равно быстрее, чем если станет ковылять по снегу на одной ноге.
К вечеру того же дня доползли до стана. Чигирь давно дошел бы, но приходилось тащиться вместе со всеми. Он смотрел на родовичей Руса и дивился: глупые люди, носят одну одежду мехом наружу. Внутри получалось стыло и к телу шершаво. Куда лучше одну внутри из тонкой шкурки соболя, а вторую наружу, выворачивая мехом по-разному, когда тепло или холодно. И лыж у них не было… Не ходили много по снегу? Но Рус говорил, что они уже много лет в пути. Неужто не догадались?
Как они выдержали такой далекий путь, если такие глупые? Но, наверное, глупые не все, Рус вон какой умный!
Вовремя они вернулись в стан, в тот же вечер началась поземка, к утру закружившая такой метелью, что и другой край поляны не виден. Русу тут же наложили распаренные травы, напоили отварами и устроили снова спать. Сначала он отказывался, мол, так выспался за последние дни, что до самой весны не захочется, но видно была добавлена в снадобье Тимара сон-трава, потому что голова у князя все же поникла и он притих. Снилась Русу на сей раз не Полисть, а… серые глаза Мсты, которая строго спрашивала, почему он лежит, когда надо идти.