Эфра, видно, догадалась о раздумьях Елены, тревожно пригляделась к своей несостоявшейся невестке:
– Что ты задумала? Помочь бежать и Лаодике? Ты сделала глупость, за которую еще долго будешь расплачиваться, зачем толкать на такую же Лаодику?
Елена вдруг упрямо тряхнула головой:
– Я хочу, чтобы Лаодика ушла с любимым и была счастлива!
– Ты думаешь, будет?
– Будет! Не всем такое счастье, как мне. Хоть кто-то должен же быть счастливым.
– Ценой чужого несчастья?
– Пусть даже так!
Эфра только покачала головой. Ничему Елену жизнь не научила, и научит ли?
Но на мать Тесея Елена давно не обращала никакого внимания, что может посоветовать старуха, которая давно забыла, что такое вожделение? Климена с удовольствием выполнила поручение, и уже через день Акамант со всяческими предосторожностями был приведен в дом Париса и Елены. С такими же предосторожностями пришла и Лаодика.
Теперь Елена знала одно: больше эта дочь Приама осуждать ее не посмеет, она сама таяла в объятиях другого.
Но еще встреч не случилось, либо они были, но Елена об этом не узнала. Зато о разговоре попросил… Гектор! Елена, раньше желавшая встречи ради Париса, теперь нервничала, в Трое Менелай, Гектор с самого начала настаивал на возвращении Елены, неужели разговор пойдет именно об этом?
– Елена, я хочу серьезно поговорить с тобой.
– Ты снизошел до того, чтобы беседовать со шлюхой, Гектор?
– Если надеешься, что я изменил свое мнение о тебе, то зря. Но сейчас во многом от тебя зависит спокойствие моего города, моей семьи, поэтому я готов даже преклонить перед тобой колени, если это поможет, конечно.
Елена была потрясена, Гектор, который откровенно презирал и ненавидел ее, заговорил о мольбе?!
– Колени преклонять ни к чему. Я прекрасно понимаю, о чем ты поведешь речь, Гектор. Хочешь, чтобы я вернулась к мужу? Я согласна.
– Я встречался с Менелаем. Он обещал не только не наказывать тебя, но и не вспоминать о побеге.
Лучше бы он этого не говорил, в Елене взыграла строптивая женщина, красавица презрительно дернула плечиком:
– Обещал не наказывать! Да он должен быть счастлив, если я вообще пожелаю возвращаться!
Гектор только покачал головой, только что перед ним стояла нормальная, разумная женщина, и в один миг она превратилась в надменную фурию, которую очень хотелось если не ударить, то оскорбить. И как Менелай может жить с такой?! Радоваться бы тому, что дурак Парис ее украл.
Заметив изменившийся взгляд Гектора, Елена сникла.
– Я готова вернуться, Гектор, и не боюсь получить то, что заслужила, но будет против Парис.
Царевич с изумлением смотрел на нее.
– Елена, в тебе словно две совершенно разные женщины. Иногда тебя хочется просто ударить.
Та рассмеялась:
– Ударь, это хоть будет откровенным проявлением чувств троянцев ко мне.
Голубые глаза снова смотрели с откровенным вызовом, почти оскорбляя.
– Дождешься! – сквозь зубы прошипел Гектор. – Не скрою, что желал бы скорейшего твоего возвращения в Спарту в любом качестве и не только из-за угрозы войны со стороны ахейцев. Ты подаешь дурной пример всем в Трое, и мужчинам, и женщинам.
– Ну так убеди своего братца вернуть меня мужу.
– Я никогда не спрашивал тебя, но теперь спрошу. Почему ты бежала с Парисом? Неужели он действительно красивее и лучше всех виденных тобой мужчин?
Елена задумалась.
– Это было словно наваждение. Как во сне, не видела никого, кроме Париса, не хотела никого и обо всех забыла, не только о муже, но и о дочери…
Гектор фыркнул:
– И от забывчивости прихватила из дворца все, что можно?
Женщина поморщилась:
– Я, конечно, люблю золото и украшения, но не до такой степени, ты зря упрекаешь. Это Парис с его людьми.
– А ты, конечно, не хотела?
– Можешь думать что хочешь, мне тогда побрякушки не были нужны.
– Но они стали препоной сейчас! Может, Парис тебя и вернул бы, а вот золото из сундуков Менелая вернуть не согласен, к тому же многое уже потратил.
– А… Менелай требует?
– Он должен это сделать, иначе не будет смыто оскорбление. Парис должен еще и добавить свое за обиду.
Елена вдруг вскинула глаза на Гектора:
– Помоги мне встретиться с Менелаем. Он откажется от своих требований, заберет только меня. Я скажу мужу, где он может взять куда большие богатства, чем те, что украл Парис. Это секрет моего отца…
– Я постараюсь. Рад убедиться, что ты все же разумная женщина.
Елена усмехнулась:
– Я впервые услышала от тебя добрые слова.
– Заслужила. Я скажу отцу, что ты согласна? Они ждут твоего решения – Приам и Менелай.
Елена кивнула, подумав, что Гектор ни слова не сказал о Парисе, словно тот и ни при чем.
Елена спешила в мегарон по зову Приама. Она знала, что именно спросит царь и знала, что ответит. Приехал муж и требует обратно похищенную супругу. Елена уже ответила Гектору, что согласна вернуться, наверняка тот сообщил о согласии Менелаю. Конечно, будет против Парис, ведь возвращать придется не только красавицу жену, но и золото. Елена подозревала, что лишаться второго царевичу куда тяжелее, он уже много потратил, живя на широкую ногу. Теперь надеялся только на то, что его не дадут в обиду, а еще на несогласие самой Елены возвращаться, Парис не знал о ее разговоре с Гектором.
Но самой Елене уже безразличны чувства недавно горячо любимого нового супруга, они уже надоели друг другу и теперь каждый день вместе, как наказание. Любовь, обещанная Афродитой, не стала для Париса счастьем, но отдавать Елену он все равно не готов.
Елена едва сдерживалась, чтобы не бежать, но шла очень быстрым шагом. И вдруг… Все важное в этой жизни происходит вдруг! Она остановилась так резко, что спешившая следом Климена даже налетела на хозяйку и испуганно замерла, ожидая резкого выговора или вообще пощечины. Но той было все равно.
Нет, этого не могло быть! Не должно! Всегда было не так, все четыре раза, когда она вынашивала и рожала детей от Агамемнона и Менелая, она задолго до шевеления ребенка знала о беременности… Нет, нет… это ошибка, просто слишком быстро шла… съела что-то вчера… Но новый толчок внутри еще раз подтвердил, что жизнь зародилась и сдаваться не собирается! Вот почему увеличилась талия и начала оплывать фигура. Несколько мгновений Елена стояла, в ужасе прижимая руки к животу. Она беременна от Париса, в этом сомнений быть не может. Или… О, боги! Только не от Приама!
Но сейчас об этом не думалось, от кого бы то ни было, это ребенок не Менелая, слишком давно Елена бежала из дома, чтобы носить его дитя. Она невольно опустилась на каменную скамью, из глаз хлынули слезы. Даже когда была беременна первой дочерью, не оказывалась в таком положении или была слишком юной, чтобы что-то понимать. Теперь этот ребенок просто отсекал всякую возможность вернуться домой… До его рождения еще много месяцев, столько ждать Менелай не сможет, а вернуться в Спарту с пузом или новорожденным не сможет она сама. Да и муж не каменный, разве он простит чужого ребенка в своем доме? Мало ему позора из-за побега?