Она снова чувствовала себя зависимой, и это была странная зависимость. Креуса сумела приласкать ее так же, как это делал когда-то Агамемнон. Ее прикосновения разбудили желание, Парис был удивлен страстью жены, но сам ответить должным образом не смог. Нет, у него все получилось, но муж попросту не умел так ласкать.
Креуса действительно дала какое-то зелье, но Елена сомневалась, что там только противоядие, скорее всего, было подмешано и что-то возбуждающее и притягивающее саму Елену к царской дочери. Но это было лучше, чем даже ласки Париса, постепенно Елена даже привыкла. Креуса научила ее многому, в том числе варить кое-какое зелье, например, заставляющее забывать все неприятности.
Парис видел эту связь, но ничего поделать не мог, обе женщины только смеялись над незадачливым мужем. Попытка пожаловаться на супругу Приаму, вызвала у того хохот:
– Парис, ты предлагаешь мне держать ее за ноги, пока ты сам будешь стараться? С такой красоткой у молодого мужчины не может ничего не получаться, если только он мужчина, конечно…
– У меня все получается! – взвился Парис. – Но она связалась с Креусой!
– А чем Креуса хуже любой другой?
Услышав этот разговор, нахмурилась Гекуба, но потом и она фыркнула:
– Оставь ты жену в покое. Ее хватает на тебя? Вот и довольствуйся тем, что есть!
Царица не стала говорить, что ее саму вполне устроила связь Елены с Креусой, потому что старшая дочь отвлекала красотку от мужчин. Но поразмыслив, Гекуба решила себя обезопасить. Креуса привязалась к Елене, а сама Елена все же держится за детей, и Гекуба вдруг приказала перевести мальчиков жить в свой дом.
Елена примчалась к царице возмущенная:
– Почему?!
– Сыновьям вовсе ни к чему видеть, как мать обнимается с женщиной, или слышать, как ссорятся из-за такого поведения родители.
Конечно, Елена не допускала такого, но ответить ей было нечем. Получалось, что Креуса за свои ласки отнимала у нее детей. Гекуба постарается вырастить сыновей такими, чтобы они ненавидели собственную мать!
Неизвестно чем бы закончилось противостояние женщин, но скоро всех отвлекло нечто большее…
В Трое происходило что-то странное, в воздухе словно разлилась тревога, и никто не мог понять почему. Ветер уже второй день дул с моря, принося влагу. Порывы ветра раскачивали стволы деревьев, хлопали незакрепленными кожами и тканями навесов, изредка швыряя горстями дождинок, но настоящий дождь так и не начался. Нигде не громыхало, не сверкало, почему же забеспокоились троянцы?
Оказалось, не зря…
На море появились паруса, но вполне привычная картина быстро стала угрожающей – количество парусов неумолимо росло! Это не были торговые корабли, к берегам Троады шел ахейский флот! Гектор не поверил своим ушам, услышав донесение. А где же троянский флот, что стоял за островом Тенедос, предотвращая именно такое нападение?! То, что ахейские корабли подходили к Геллеспонту, могло означать одно – троянского флота больше нет! Теперь надежда Трои только на ее стены и ее защитников.
Менелай выполнил свою угрозу – к берегам Троады приплыли спартанцы и микенцы, итакийцы и локрийцы, абанты и афиняне, аргиване, критцы и многие, многие другие… В ушах Гектора снова прозвучали слова спартанского царя: «Это война, Гектор! Я Артрид и верну ее силой!»
Но раздумывать некогда, Гектор скомандовал трубить общий сбор. В бронзовые цепи Великих ворот срочно впрягали волов, чтобы закрыть огромное сооружение. Великие ворота были настолько большими, что держаться на любых, даже самых мощных петлях не могли, а потому каждая их часть покоилась на огромном валуне, обмотанном бронзовыми цепями. Только три десятка волов могли сдвинуть эти валуны с места, чтобы огромные ворота закрылись. Сжечь их тоже невозможно, они обиты медью и скреплены бронзовыми гвоздями.
Троянцы готовы встретить незваных гостей копьями и стрелами. Корабли еще не успели пристать, как Гектор крикнул:
– Зачем вы здесь с оружием? Чего ты хочешь, Менелай?!
– Тебе известно, я пришел за своей женой и украденным золотом!
– Елена давно жена другого, тебе нечего делать в Трое!
– Если мне нечего делать на этом клочке земли, значит, и Трое на нем не стоять!
Первым пристал к берегу корабль Одиссея, но воины почему-то не спешили. Троянцы не могли понять, почему ахейцы не торопятся высаживаться. А тех удерживало предсказание, что тот, кто первым из них ступит на троянскую землю, погибнет. Ахейцы топтались, не решаясь прыгнуть на берег. Еще чуть, и удивленные троянцы опомнятся и начнут бить всех колеблющихся!
Одиссей вдруг сделал неожиданный жест, он бросил под ноги свой щит и прыгнул на него. Увидев, что Одиссей уже прыгнул, и решив, что первый есть, за ним последовал юный фессалийский царь Протесилай, которому не терпелось вступить в бой. Но, конечно, он прыгнул прямо на землю, и тут же оказался пронзенным копьем Гектора! Пророчество сбылось.
Теперь ахейцы прыгали без разбора, на берегу завязался бой, а корабли все прибывали и прибывали…
Гектор быстро понял, что противника не сдержать, и дал команду отходить за городские стены. Впервые за много лет Троя видела, как ее защитники удирают, торопясь скрыться за воротами. Пока ахейцы их не очень преследовали.
На виду у троянцев они спокойно и деловито вытащили свои корабли на берег и принялись устраиваться лагерем вдоль берега от гор Сигейона до гор Ройтейона, всем своим видом показывая, кто теперь здесь хозяин. Троя оказалась отрезана и с моря, и со стороны долины реки Скамандер, и от Дардан. Только с одной стороны, там, где стена вплотную примыкала к лесу, оставалась малая возможность хоть как-то проникнуть через ворота в город. Эти ворота троянцы стерегли особенно тщательно.
Елена вместе со всеми поспешила на городскую стену. Гектор ругался, твердя, что никакие стены, даже выстроенные богами, не выдержат всех троянцев сразу, но его мало кто слушал. Горожане еще не прониклись ужасом войны и не научились подчиняться разумным требованиям. Война хоть и шла, пока была далекой и непонятной. Десяток погибших под стенами еще не впечатлил, а посмотреть на ахейцев было интересно.
Красавицу, конечно, заметили, любопытство к ней было особенно сильным, ведь это за ней прибыли в такую даль столько вооруженных мужчин. Конечно, мнения разделились. Мужчины только облизывались, твердя, что за такую красоту не грех и повоевать, а вот женщины, как и следовало ожидать, пожимали плечами: и что мужики в ней находят? Ну, стройная, ну, шея красивая, ну, глаза… Даже принялись вспоминать: а вот у Таисы, да, помните, это та, которая умерла при родах, у нее глаза были тоже синие-синие… И у рабыни Гелена волосы тоже были светлые и длинные… А у Ланики грудь немногим хуже… И талии бывают такие же тонкие… и бедра такие же крепкие… и ноги у Андромахи не хуже, тоже длинные и стройные…
Только вот оказывалось, что у остальных есть что-то одно, а у Елены вдруг все сразу!