– Зевс, неужели ты допустишь, чтобы поединок был бесчестным? Где твоя справедливость?
Громовержец что-то проворчал в ответ. Для себя Менелай решил, что если уж погибнет, то и Париса убьет тоже, чего бы это ни стоило! Он не сделал Афродите ничего плохого, за что ему мстит богиня?
Наконец все было готово. И снова, увидев против себя рослого Менелая, Парис почувствовал, как подрагивают колени, и вдруг услышал за плечом тихий, нежный голосок:
– Не робей, я с тобой…
Изо всех сил размахнувшись, Парис бросил копье. Раздался дружный вопль с обеих сторон. Копье попало в медь, окантовывающую щит Менелая, наконечник согнулся, но щит не пробил. Теперь пришла очередь бросать спартанскому царю. Менелай вскинул копье с криком, что мстит, чтобы впредь никто не посмел платить злом за гостеприимство! Копье пробило не только щит Париса, но и его доспехи, слегка поранив. Ему удалось отпрянуть чуть в сторону, потому рана получилась просто царапиной.
Менелай схватился за меч, намереваясь попросту рассечь ненавистного троянца пополам, но щит Париса оказался крепче его щита, разлетелся меч. Парису бы вытащить свой, но он чего-то ждал, а тем временем Менелай схватил противника за шлем и, опрокинув наземь, попросту потащил в сторону ахейцев, чтобы там воспользоваться чьим-нибудь оружием. Те орали во все горло:
– Так его, Менелай! Оскопи этого красавца, как ты обещал!
Ремешок шлема сдавил горло Париса так, что тот начал задыхаться.
– Афродита, где же ты?!
Взвыли и троянцы, видеть не просто поверженного наземь, но еще и безвольно волочащегося Париса было несмываемым позором всем воинам Приама. Париса хотелось прибить своими руками.
В этот миг лопнул ремешок у шлема, и Парис выскользнул из него, вскочив на ноги. Менелай изумленно оглянулся. Увидев, что противник снова на ногах, хотя и без шлема, судорожно пытается вытащить из ножен свой меч, он размахнулся копьем. С обеих сторон ахнули. Теперь гибель троянского царевича была неизбежна! Но…
Вмиг Парис скрылся в темном, почти черном облаке, а когда оно рассеялось, никого на его месте не оказалось. Всем стало ясно, что Афродита перенесла своего любимца подальше от копья Менелая. Несколько мгновений Менелай стоял, не в силах поверить в то, что произошло, потом бросился вдоль войска троянцев с криком:
– Где?! Где?!
Он рисковал получить удар мечом или стрелой от любого из противников, но те пока не шевелились. Позор сковал их руки и ноги, заставил опустить головы.
Перед ахейцами выехал Агамемнон, он вскинул голову в сторону стены:
– Приам! Приам, ты видел победу Менелая над Парисом! Пусть возвратит теперь Елену и все награбленное и уплатит дань! Битва окончена!
Но не успел он договорить, как пропела стрела и Менелай, вскрикнув, упал! Пущенная рукой лучшего троянского стрелка Пандара, она убила бы спартанского царя, не успей тот уклониться. Удар пришелся в двойные доспехи, но рана все равно мигом залила кровью все.
Агамемнон, увидев коварство троянцев, зарычал, как раненый зверь, ахейцы щитами прикрыли Менелая, к которому уже бежал врач Махаон. Троянцы, воспользовавшись замешательством, бросились вперед на ахейцев. Агамемнон поспешил к своим войскам, теперь его голос и вовсе был похож на звериный рык:
– Эти шакалы только на предательство и способны! Нельзя простить их коварство и нарушение клятвы! Троя должны быть разрушена!
Троянцы бежали с криками, а ахейцы снова молча, но так, что у защитников Трои дрогнуло внутри. Нарушения клятвы и неправедного ранения своего предводителя ахейцы простить не могли…
В небесах сразу несколько богов и богинь, только что подбадривающих готовившихся к битве противников, взмолились:
– Зевс! Ну почему Афродите можно, а остальным нет?!
Тот махнул рукой:
– Делайте, что хотите!
Битва перед стенами Трои продолжилась уже с помощью богов и с их участием.
Но Елена всего этого не видела. К ней снова подошла Лаодика:
– Елена. Тебя Парис зовет…
– Кто?!
– Парис, – зашептала женщина, – он у вас дома.
– Как он там оказался?!
– Афродита помогла, – развела руками Лаодика.
– Афродита?!
Люди оборачивались вслед Елене, но совсем не так, как всего два часа назад. На нее указывали пальцами:
– Вон жена труса! Смотрите, идет супруга трусливого Париса!
Елена сжимала кулаки, зло шепча на бегу:
– Сейчас я ей покажу, как позорить всех!
Парис действительно был дома, он лежал, постанывая, а вокруг суетилось несколько рабынь, отирая кровь с царапины, нанесенной копьем Менелая.
– Почему ты здесь?!
Волосы Елены от спешки растрепались, голубые глаза из-за гнева стали темно-синими, губы дрожали, ноздри точеного носика раздувались.
– Меня Афродита перенесла, – развел руками Парис, мол, не мог же я противиться воле богини.
– Как ты ей послушен во всем, что касается предательств! Афродита! Афродита, где ты?! – Елена зарычала чуть тише Менелая перед схваткой. Парис смотрел на супругу с ужасом и восхищением. Почему-то такую Елену он хотел еще сильнее, чем ласковую и покорную. Женщина была неимоверно хороша в своем гневе.
Богиня возникла над приподнявшимся на локте Парисом:
– Ты недовольна, что я спасла твоего мужа?
– Спасла?! Теперь все будут показывать на него пальцем и учить детей, что это идет самый большой трус и предатель! И ты требуешь, чтобы я любила это ничтожество?!
Лучше бы она этого не говорила, потому что смутившаяся было Афродита, тут же воспрянула:
– Конечно, посмотри, как он хорош… как он ослаб в бою… как жаждет твоего внимания… жаждет тебя…
Возмущенная Елена не сразу сообразила, откуда грозит опасность, а потому не успела увернуться от стрелы вожделения, пущенной Эротом. Мгновение она стояла, словно наткнувшись на какую-то преграду. Афродита толкнула Париса:
– Пользуйся, дурак! Быстрей!
Парис действительно вскочил и бросился к Елене. Но та не собиралась так просто сдаваться:
– Нет! Только не он! Нет! Я не хочу!
Сопротивление жены разожгло Париса даже сильнее ее красоты, он овладел женщиной, почти ломая ее, и это понравилось!
Из-за двери за всей вакханалией наблюдала Креуса, она давно поняла, что Елена с Парисом не по своей воле, а теперь увидела, в чем дело, воочию. Женщина усмехнулась:
– Понятно…
И исчезла, как всегда, незаметно.
Сама Афродита, убедившись, что все по ее воле, поспешила обратно на поле боя, где вовсю разворачивалась драка не только между людьми, но и богами. Получив разрешение вмешиваться, боги не ограничились советами воюющим, но и принялись биться между собой!