– Стоять, Строгин! Одно движение, и я прострелю тебе ноги.
Хозяин усадьбы сплюнул на дорогой ковер, потер контуженую руку и посмотрел на Тимохина.
– Ого, целый полковник, – на удивление спокойно произнес он. – И какого же ведомства ты будешь, полковник?
– Какая тебе разница, скотина…
– Ну, зачем же так грубо? Все же с генералом, пусть и бывшим, разговариваешь. Скажи, кто послал тебя ко мне?
– А тебе не кажется, Строгин, что ты задаешь неуместные вопросы?
– ФСБ? МВД?
– Заткнись и выходи из-за кровати.
В холле прозвучала еще одна очередь.
– Отстреливается твой Жуков, – кивнул назад Тимохин.
– Он настоящий офицер, и вам его не взять.
– А мы и не будем брать. Подорвем, к чертовой матери, комнату вместе с твоим подельником, и все дела.
– Ты вправе принимать подобные решения?
– Я вправе и тебя завалить, – усмехнулся Тимохин, – но уж слишком ты нужен моему руководству. Иначе всадил бы в тебя очередь без раздумий.
– Чем же я заслужил расстрел, полковник?
– Тебе лучше знать… Выходи к дивану и медленно, показывая каждую вещь, одевайся. Кстати, а где твоя супруга, госпожа Лавадская?
– Какая она жена? Так, шлюшка для секса…
– Чего, старый козел?
Из-под одеяла показалась Лавадская. Она все время пряталась на кровати, но слова Строгина разозлили ее. А женская злость сильнее страха.
– Что ты сказал, козлина? Я шлюшка для твоих сексуальных забав?! У тебя хоть есть чем заниматься сексом? Ты же импотент конченый…
– Лавадская! – окрикнул женщину Тимохин.
– Ой! – И женщина опять нырнула под одеяло.
– Лавадская! – вновь окрикнул женщину командир группы.
Виктория опустила одеяло до подбородка:
– Прошу учесть, господин полковник, Строгин силой удерживал меня возле себя.
– Учту, все учту. Вам тоже надлежит встать и одеться.
– Но я совершенно голая… Вы хоть отвернитесь.
– Нам ваши прелести не интересны, и здесь нет мальчиков, не видавших голых женщин. Так что поднимайтесь и одевайтесь.
– У меня здесь только белье нижнее и халат. Остальное в шкафу. Халата хватит?
– Нет, одевайтесь как следует.
– Но я ни в чем не виновата…
– Вас никто не винит. И прекратите болтать! – повысил голос Тимохин. – Одеваться!
– Да, да, конечно…
Женщина, совершенно не стесняясь, вскочила с постели и бросилась к платяному шкафу.
В холле раздалась третья очередь.
– Да что там наши не могут успокоить этого Жукова? – Александр повернулся к Шматко: – Денис, проследи, как будут одеваться клиенты. Внимание обоим. Если что, ломай им ноги.
– Понял, командир.
Тимохин вышел в холл, где Макаров и Лушин заняли позиции за колоннами.
– Жуков хорошо укрепился, – доложил Макаров. – Видимо, имеет опыт боевых действий в зданиях. У него «АК-47», стреляет экономно; значит, патронов не так много – скорее всего, один магазин. Хорошо еще, что гранат нет, а то устроил бы тут светопреставление…
– А ты уверен, что он не бережет гранаты для попытки прорыва?
– Нет. А было бы хреново…
– Так чего вы с ним возитесь? Применяйте «РГД-5»!
Лушин забросил в комнату наступательную гранату. Прогремел взрыв, раздался вопль:
– А-а-а, суки, задели!..
Капитан рванулся было в спальню, но Тимохин остановил его:
– Куда, Лушин? Сам никогда не ловил противника на подставной прием? Кричишь, будто ранен серьезно, а сам ждешь, когда появятся вражеские бойцы, чтобы ударить по ним?
– Но он, по-моему, не имитирует ранение.
– Подойди к двери спальни справа! Быстро!
Капитан Лушин метнулся к стене и застыл, подняв вверх ствол автомата. Тимохин указал на дверь, на автомат, провел рукой вдоль груди, что означало: «выходи в проем и расстреливай комнату от стены до стены на уровне груди».
Лушин кивнул и вышел в проем, тут же открыв огонь по затянутой дымом спальне. Вопли смолкли.
Лушин прошел в спальню – и тут же вернулся.
– Готов Жуков. Осколками ему разорвало живот, а пули попали в голову, оборвав мучения.
– Ну и ладно.
С третьего этажа, гоня перед собой полуголого молодого мужчину, спустился Шепель.
– Вот, этот урюк на диване в бильярдной спал, – доложил он. – Назвался водителем Строгина, Воронцовым.
– Что же ты ему одеться не дал?
– И так сойдет… Штаны надел – и ладно!
– Пусть оденется как следует. Так, что у нас по потайным комнатам? Где капитан Ким?
Из-за спины вышел сапер группы:
– Я, товарищ полковник.
Тимохин указал на бронированную дверь темной комнаты второго этажа:
– Посмотри, Леня, что за помещение.
Ким направился к комнате и тут же доложил:
– Дверь можно открыть только набором специальных ключей. Ни вскрыть замки отмычками, ни срезать петли «болгаркой» или автогеном не получится.
– Что же, интересно, там за дверью? А ну-ка, Строгина с любовницей сюда.
Шматко вывел в холл одевшихся бывшего генерала с сожительницей. Тимохин указал Строгину на комнату:
– Что там?
– Елочные игрушки, – усмехнулся главарь банды.
– За бронированной дверью?
– Это мой дом; где хочу, там и храню игрушки для Нового года.
– Открой дверь, посмотрим, что там за игрушки.
– Тебе надо, ты и открывай.
– Ключи!
– Найди! Ты такой прыткий, глядишь, и найдешь.
– Я искать ничего не буду, Строгин, я отдам приказ взорвать эту дверь!
– Дело твое, взрывай…
– В комнате подвала тоже елочные игрушки?
– Ага! Знаешь, я любитель каждый год менять их. Много набралось…
– Леня, – приказал Киму Тимохин, – спустись в подвал, осмотри дверь и, если она такая же, как здесь, готовь их к подрыву зарядом малой мощности направленного действия.
– Есть, командир!
– Не делайте этого, полковник! – воскликнула Лавадская.
– Заткнись, шалава! – рыкнул на нее Строгин.
– Да пошел ты! Подыхать с тобой в этом склепе я не собираюсь… Полковник, – она подошла к Тимохину, – не пытайтесь вскрыть двери. В комнатах взрывчатка и наркотики. И если наркота-то ничего, то взрывчатка при попытке вскрытия дверей разнесет этот дом на куски. Вместе со всеми, кто в нем окажется.