– Расскажи лучше, как проклятые янки убили женщину и ребенка, ведь трагедия произошла рядом с твоим домом? – попросил Фарид.
– Да! И я все видел. – Отпив глоток чая, Экбале рассказал о том, что произошло:
– У второй жены Себгатуллы, что живет через дорогу, заболел ребенок. Она пошла с ним к соседу-лекарю. Тот что-то сделал, и мальчик успокоился, уснул. До этого сильно плакал, здесь было слышно. Анахита, жена Себгатуллы, вышла с ребенком на улицу, когда американский патруль въехал в кишлак. Машины ехали очень быстро, но женщина, видимо, решила, что успеет перебежать дорогу. И она успела бы, если бы не споткнулась. Женщина упала, выронив сына. А когда поднялась вместе с ним, бежать было поздно. Первая машина сбила ее. Анахиту отбросило к забору, ребенок же попал под колеса. От мальчика почти ничего не осталось. Американцы же ушли из кишлака как ни в чем не бывало. Даже не остановились.
Фарид спросил:
– Водитель, увидев на дороге женщину, пытался затормозить?
– Нет!
– А он мог это сделать?
– Не знаю! Но после того, как янки сбили женщину, они поехали еще быстрее.
– Ты говорил, что они и так ехали быстро.
– Да, очень быстро. Так ездить в селениях нельзя. Чуть замешкаешься – и попадешь под колеса. А в это время, когда патрули обычно проходят Джангри, на улице еще много детей. Их загоняют домой, как только видят приближение колонны, но дети есть дети. Кто послушается, а кто нет! Рано или поздно подобная трагедия должна была случиться. Вот и случилась!
– Сколько лет было матери?
– Шестнадцать! А ее сыну несколько месяцев.
Нардани, задумавшись, произнес:
– Значит, американцы ехали через кишлак очень быстро. – И, допив чай, резко поднялся: – Спасибо за угощение, Экбале. Я узнал то, что хотел узнать, и теперь мне пора вернуться в Кабул.
Встал с кошмы и хозяин дома. Спросил:
– Зачем тебе нужны были подробности этой трагедии, Фарид?
– Ответ на свой вопрос ты узнаешь уже завтра!
– Что ты задумал?
– Извини, Экбале, но то, что я задумал, тебе знать не надо!
– Ты хочешь наказать американцев?
– Проводи меня!
– Подожди! Не делай этого! Ты отомстишь им, они же отомстят нам!
Фарид слушал, но не слышал хозяина. Вернее, делал вид, что не слышит:
– До свидания, Экбале! Спокойной ночи!
– Фарид, умоляю…
Нардани повысил голос:
– С каких это пор воины-пуштуны стали унижаться? Просить, умолять? Ведь ты же воин, Экбале, воевал с гяурами. Что с тобой произошло сейчас? Ты смирился с участью раба? Ты готов лизать пятки американцам, лишь бы они не тронули тебя? Ты испугался этих шакалов, которые сами боятся собственной тени? Или я сплю и передо мной не воин Экбале, а видение? Что замолчал? Говори?!
Хозяин дома вздохнул:
– Ты правильно понял меня, Фарид. Ступай. Да поможет тебе Всевышний, больше мне тебе сказать нечего!
Нардани развернулся, вышел во двор, достал рацию, сказал в микрофон несколько слов. Почти тут же к дому Экбале подъехал джип. Фарид сел в салон, и внедорожник поехал обратно в Кабул.
Проводив взглядом машину полевого командира, Экбале вновь вздохнул и задумался.
Фарид решил отомстить. Иначе зачем он приезжал в Джангри? Ему надо было узнать подробности трагедии. Он все узнал и принял решение. Нардани отомстит за гибель Анахиты и ее сына. Он слово держит всегда и принятых решений не меняет. Конечно, американцы заслужили наказания. Но действия Фарида неминуемо приведут к ответным мерам янки. Впрочем, а что могут сделать американцы? Не разбомбят же кишлак? Им открытая война не нужна. И без нее не сладко приходится. И все же лучше было бы не подливать масла в огонь. В Кабуле знают о происшествии, и американское посольство поставлено в известность. Виновников гибели женщины и ребенка накажут. Не исключено, что извинятся, выплатят Себгатулле какие-то деньги. Не надо бы раздувать пламя войны. Но такие, как Фарид, не успокоятся, пока сами не накажут американцев. Что ж, в конце концов, на все воля Аллаха. Как он решит, так и будет. И от судьбы не уйти, не спрятаться.
С тяжелым предчувствием надвигающейся большой беды Экбале отправил старшего сына спать и сам прошел в женскую половину дома.
Джип Нардани остановился возле ворот большого дома на окраине столицы Афганистана. Створки тут же распахнулись, и внедорожник въехал во двор. Из машины, кроме Нардани, вышли еще трое мужчин. Они пошли в сторону отдельного здания, напоминающего внешним видом казарму. Сам же Фарид проследовал в большой дом. Вооруженный охранник открыл створки двери, пропуская полевого командира. Нардани прошел в комнату, которой заканчивался коридор. Там находился мужчина, в такой же, как и у Нардани, форме. Он спросил Фарида:
– Как съездил в Джангри, саиб?
Нардани, сбросив куртку, ответил:
– Я узнал то, что хотел узнать.
– И что именно, если не секрет? Американцы могли избежать наезда на женщину с ребенком?
– Могли! Если бы не превысили скорость. Но не в этом дело.
– А в чем?
– В том, что они не считают нас за людей. Эти трусливые шакалы должны быть наказаны. Мы не можем позволить их патрулям давить наших женщин и детей, как кур. И мы их накажем. Ты, Селим, собрал весь отряд?
– Кроме тех, кто находится на снайперских позициях.
– Значит, здесь сейчас две группы?
– Да, Алима и Мохаммеда. Плюс твоя охрана.
– Хорошо! Сейчас можете отдыхать, а утром я скажу, что делать.
– У тебя уже есть план?
– Да, у меня есть план! И янки, которые завтра выйдут на патрулирование района Джангри, на базу не вернутся.
– Ты решил уничтожить всю патрульную группу?
– Одну из них! Ту, у которой маршрут по южному сектору.
– Хорошо! Но ты учел вариант, что завтра американцы могут усилить свои колонны?
– Я все учел, Селим! А сейчас спать!
– А ужин?
– Не хочу! Проверь охрану и тоже отдыхай. Завтра, точнее, уже сегодня, в 10.00 совещание. На нем быть тебе и командирам групп. В 9.00, как всегда, доклад по обстановке и результатам ночной работы снайперов. Надеюсь, хоть одного американца они уничтожат?
– Это как повезет!
Заместитель командира боевой группировки, активно противостоящей войскам западной коалиции, и в первую очередь американцам, покинул комнату.
Сбросив штаны, обмывшись, Фарид лег на матрац у самого окна и тут же уснул крепким сном.
Четверг, 10 июля 2008 года.
Усадьба Нардани.