Хан повысил голос:
– Ты не крути своим задом, а делай, что сказано. Пошла вон!
– Фу, как грубо.
Отчаянно виляя задницей, опьяненная наркотиком шлюха вышла из комнаты.
Кабадзе спросил Хана:
– И на эту дрянь ты променял Лейлу?
Дакаев ответил:
– Если бы ты знал, до чего сладка эта дрянь. В постели она творит чудеса. Делает все, что захочешь, и гораздо лучше, нежели Лейла, заявившая мне, что анальным сексом она заниматься не будет.
– Но до этого вы же обходились без анала?
– Да, пока я не переспал с Мари. Случайно. Трахнул ее, проверяя дома рабынь. Она оказалась в доме одна. Ну я и разложил эстонку. И она мне предложила экзотику, подставив свою попку. О, Лечо, это было что-то неземное. Такого кайфа я еще не ловил. Теперь получаю его, когда захочу. Вот почему я поменял Лейлу на Мари! Эстонка буквально с ума меня сводит в постели. А что еще надо мужчине? Разве что деньги и положение. Но, опять-таки, для того, чтобы иметь красивых женщин.
Кабадзе поморщился:
– Мне надоело слушать бред сексуально озабоченного самца. Так ты скоро забудешь, для чего находишься здесь.
– Не забуду, Лечо.
– Смотри! Чрезмерное и развратное увлечение бабами может сыграть с тобой злую шутку. Как бы тебе не лишиться всего и... сразу. Остуди свой пыл. И это не мой совет, это приказ Тимура.
Дакаев процедил:
– Ну, Керим! Ну, подонок! Это его рук дело. Он сдал меня боссу. Больше некому! Но ничего, долг платежом красен. А Мари я закрою в доме. Никто не узнает, что мы с ней делаем по ночам.
– По ночам можешь делать все, что захочешь, а днем занимайся базой! Тогда проблем у тебя не возникнет. Я не Керим, стучать на тебя Тимуру не стану. Сам разберусь, ты меня знаешь.
– Да, Лечо. Все будет о’кей!
– Не говори больше по-английски, терпеть этого не могу!
– Хорошо.
– Я в душ.
– Давай, а я потороплю повара.
– Поторопи, но чтобы мясо было в меру прожарено, и побольше зелени.
– Хоп, Лечо!
После ужина и короткого разговора Кабадзе вернулся к себе домой. Хан прошел в спальню, где его ждала дикая случка с развратной самкой по имени Мари. Ночь над ущельем полностью вступила в свои права.
В 23.47, 4 октября, в заданном районе, расположенном в сорока километрах северо-восточнее брошенного аула Тарды, высадилась группа «Орион», потеряв двенадцать минут на заброску к Кентуму капитана Дементьева. Проводив вертолет, пошедший обратно на базу, Тимохин разложил на поляне, которую сразу же после десантирования оцепили бойцы группы, спутниковую станцию. Привел ее в рабочее состояние и набрал номер Крымова. Руководитель боевой операции «База» ответил без промедления, ожидая вызова подчиненного и друга:
– Крым на связи!
– Привет, Вадим!
– Привет! Ты высадился?
– Да, только что отправил «вертушку» на базу.
– Мы в районе прибытия уже полчаса.
– Понятно, мне же пришлось заходить в Кентум.
– Ясно. В 0 часов начинаем выход на рубеж № 2.
– Принял, начинаем выход на рубеж № 2. Сверим время: 23.58!
Крымов подтвердил:
– 23.58! Связь держим по мере необходимости!
– Принял! Отбой!
– Отбой!
Ровно в ноль часов боевые группы «Орион» и «Мираж» начали марш к брошенному аулу Тарды, что находился в безымянном ущелье.
Марш проходил в два этапа, как и предусматривалось общим планом, по довольно сложной местности. Небольшие лесные массивы сменялись горным плато, плато – перевалами, неглубокими, но коварными ущельями, по дну которых несли свои воды стремительные потоки. Но подразделения в срок вышли на обозначенные рубежи. Остановившись в лесном массиве перед глубокой балкой, тянущейся к перевалу, за которым находилось безымянное ущелье, Тимохин остановил группу. Используя бинокль, осмотрел плато, балку, насколько позволяла видимость, поросший невысокими деревьями и кустарниками перевал. Ничего подозрительного не заметил. Подозвал к себе Шепеля и Кима. Офицеры подошли. Тимохин, указав на перевал, сказал:
– За этим бугром ущелье, где находится объект – брошенный аул Тарды, в котором боевики Тимура Абадзе содержат перевалочную базу. Ею, как известно, командует некий Зелимхан Дакаев, или Хан. С этого перевала мы и будем отрабатывать цель. До нее примерно семь километров, судя по карте, до перевала шесть километров триста метров, исходя из показаний дальномера. Из массива, где мы находимся, как видите, до перевала тянется балка. Это самый удобный путь подхода группы на рубеж подготовки и проведения штурма объекта. При одном условии: если дно балки окажется проходимым для группы. Вот это в первую очередь мы и должны выяснить.
Шепель вздохнул:
– И, как всегда, на разведку ты отправляешь меня с Кимом!
– Гордись, мало кто удостаивается такой чести быть всегда на самом острие событий.
– Я не тщеславен, командир, и предпочел бы роль рядового бойца.
– Извини, Миша, но пока группой командую я...
Майор прервал полковника:
– Не продолжай! А лучше ответь: отдохнуть-то перед разведкой дашь или нам сразу нырять в балку?
– Отдых вам два часа.
– Щедро!
– Уточненную задачу поставлю в 10.00.
– Понятно.
Шепель повернулся к Киму:
– Идем, Леня, воспользуемся щедростью командира.
Тимохин сказал:
– И передайте всей группе: двадцать минут на завтрак, далее – отдых до команды.
– А нам когда пожрать?
– Да хоть прямо сейчас!
– Вопросов нет! Идем, Ким!
Тимохин, отправив на завтрак и отдых офицеров, по спутниковой системе вызвал Крымова:
– Крым! Я на втором рубеже. Удаление от аула – семь километров. В 10.00 начинаю разведку.
– Принял! «Мираж» также на рубеже № 2. И также в 10.00 начнет разведывательные мероприятия. Как у тебя местность?
– Да нормально с первого взгляда. Остановился в «зеленке», от нее через плато до перевала тянется балка. Насколько она пригодна для прохода, определит разведка. У тебя что?
– А у меня «зеленка» до самого южного перевала.
– Тебе проще.
– Как сказать! Если духи выставили в лесу пост раннего обнаружения противника, то нарваться на него проще, чем два пальца обоссать.
– Ну, ребята у Соловьева опытные. За версту подобные посты чуют. Да и духи своим пристрастием к анаше сами частенько выдают себя. Аромат дури распространяется далеко.