— Адаптируйся, изучай обстановку. Выход по моей команде!
— Ближе к утру? Или как?
Шах твердо повторил:
— По моей команде, лейтенант!
Колян отключил рацию и вложил в накладной карман куртки.
— Адаптируемся! Равиль, объясни по лагерю, что к чему, а главное, покажи, где вход в подземный ход.
— Пройди ко мне!
Разведчик находился на правом фланге позиции. Николай подошел к нему.
— Десять метров вперед, где трава подмята, и находится люк в каземат, — сообщил парень. — А второй левее метров пятьдесят!
— Не пробовал пройти по ходу?
Разведчик отрицательно покачал головой:
— Нет, не положено без страховки.
— Так напарника позвал бы!
— У него своя задача!
— Понятно! Значит, ждем жениха неизвестной восточной красавицы и работаем.
Ровно в 23.00 крышка потайного лаза открылась, и на поверхность выбрался вооруженный автоматом, молодой, с бородкой, довольно крупный мужчина.
Николай нагнулся к разведчику:
— Мужичок с виду не слабый, справится ли с ним твой напарник?
Равиль усмехнулся:
— Дамир? Справится! Ты Дамира не видел, лейтенант, он таких, как этот Тимур, как щенят делает.
— Что ж, поглядим! Вернее, узнаем!
Николай прошел к Гольдину, занявшему по приказу Горшкова огневую позицию на левом фланге, спросил:
— Устроился, Мишаня?
— Все о'кей!
— Ну да! Как же иначе! Смотри, о'кей, хлебалом не прощелкай, когда стрелять надо будет, если будет, естественно, надо!
— Не беспокойся, не прощелкаю!
— Если что, патроны расходуй экономно. Боезапас пополнять нечем!
— Колян! Может, хватит меня инструктировать?
— А вот это, сержант, решать мне, или Устав подзабыл? Напомню, пока мы на войне!
Горшков отошел от Гольдина, устроился рядом с Ветровым посередине укрытия или наблюдательного пункта.
— Готов, Костя?
— Готов!
— Вот за что я тебя уважаю, Костик, так это за то, что мужик ты конкретный! Правильный! Голь, он тоже ничего, но не то!
— Перестань, Коля, ты действительно часто перебарщиваешь, доставая его.
Николай не стал спорить, переведя взгляд на лагерь, продолжая использовать прибор ночного видения!
…
Тимур торопился. Прошедшая ночь с женой не утолила его жажды близости, он стремился как можно быстрей достичь селения, точнее, дома, где его ждало наслаждение. Ни с чем не сравнимое наслаждение. О потенциальной опасности он не думал. Даже не предполагал, что она рядом. Боевик шел по лесу уверенно. Обошел волчью яму — естественный, глубокий, трехметровый колодец, непонятно как образовавшийся в лесном массиве, и был уже в ста метрах от влекущей его цели, как внезапно чья-то сильная рука обхватила его горло, а строгий, немного с хрипотцой голос по-чеченски произнес:
— Не дергайся, джигит! Твой путь окончен!
Рука Тимура скользнула вниз, к ноге, где к петлям камуфлированных брюк были прикреплены ножны с кинжалом, но неизвестный словно ожидал этого движения. Давление на шею усилилось, лишая бандита воздуха, и тот вынужден был схватиться за руку, обхватившую горло, дабы ослабить захват и сделать глоток воздуха. Неизвестный же прошептал на ухо задыхающемуся боевику:
— Я же сказал, Тимур, не дергайся! Или я сверну тебе шею. Тогда молоденькая жена накроет простыней, что вынесла сигналом безопасности, твой холодный труп!
При этом неизвестный ослабил захват. Тимур глубоко вздохнул. Возможно, он и предпринял бы вновь попытку освободиться, но сильный удар по голове лишил его сознания. Очнулся помощник Мурзы уже возле волчьей ямы, связанный тонкой бечевой по рукам и ногам. Но рот оставался свободным, и Тимур при желании мог крикнуть. Крик наверняка ночью, в лесу, дошел бы до ушей наряда, находившегося у выезда с базы, и он наверняка поднял бы лагерь, но это означало бы немедленную смерть бандита. Тот не хотел умирать. Он понял, КТО взял его. И если спецназовец спеленал боевика, то база, несомненно, окружена. Вот только как неверные вышли на нее? Впрочем, это сейчас не являлось главным. Главным для Тимура было остаться в живых.
Дамир, тихо и профессионально проведший захват противника, присел перед помощником Башаева-младшего:
— У тебя два выхода, Тимур. Первый, самый простой, подохнуть в лесу, второй, выжить. Правда — для того, чтобы очень долгое время потом пробыть в тюрьме. Но все-таки выжить! Что ты выбираешь?
Помощник Башаева прохрипел:
— Жизнь!
— Логично! Тогда будь со мной предельно откровенным.
Получив ответы на вопросы, заданные боевику, Дамир столкнул пленника в яму. Раздался удар, похожий на удар брошенного с высоты мешка. Спецназовец отряда «Удар», посмотрев вниз, спросил:
— Живой?
Услышал ответ:
— Живой, но сломал руку!
— Радуйся, что не голову! И помни, лежи тихо! Услышу писк из ямы, а я буду находиться рядом, в компанию получишь гранату! Не думаю, что тебе это принесет радость! Ты все понял, урод?
Тимур, тихо постанывая, ответил:
— Понял! Но мне больно. Хоть шприц-тюбик с обезболивающим сбрось!
— Обойдешься! Как говорят наши русские друзья, по грехам и муки! Терпи.
Разведчик отошел от ямы, извлек из кармана рацию:
— Тропа-4, я — Пятый!
Равиль ответил:
— На связи, Пятый!
— У меня порядок! Нужную информацию от помощника Башаева получил, иду к вам!
К полуночи вся боевая группировка собралась на позиции, с которой проводилось наблюдение за лагерем.
Дамир доложил то, что узнал от бандита. В частности, то, что подземный ход ведет якобы в тупик. Другими словами, оканчивается он бревенчатой стеной. Но эта стена и является входом в бункер, где находится временный штаб Шамиля и где ночью отдыхает Байзед. Чтобы открыть вход, необходимо сдвинуть вправо пятое снизу бревно. Оно является запором.
Николай тут же спросил:
— Ты узнал, где бандиты держат заложника?
Дамир ответил:
— С этим вопросом сложнее. Да, место содержания офицера-инвалида Тимур назвал, но оно не дает возможности провести операцию освобождения тихо. Доронин находится в каморке, рядом с выходом из блиндажа на территорию лагеря, под контролем двух боевиков, осуществляющих охранение как главного укрытия или штаба, так и заложника, и самого Байзеда. Так что, ребята, без боя не обойтись! А начинать его впятером против банды, которая мгновенно поднимется при первом же выстреле, бессмысленно. Уйти из блиндажа духи не дадут!