— Черт бы побрал этого Дрейка, это ущелье, этот Ханбак и всех «духов» скопом! Чуть ногу не сломал. Вот стало бы тебе, Дрозд, весело?
— С чего мне веселиться?
— Весело в том смысле, что пришлось бы тебе меня на себе тащить. Все время, до самой посадки на борт…
— По очереди несли бы.
— Нет, Дрозд, Тимохин тебя на это дело подрядил бы.
— Почему?
— А кто еще? Ким проверяет ущелье, Макаров поверху идет, Гарин с Черновым в тыловом охранении. Ни Тимохин, ни Соловьев меня не потащили бы — не положено по должности; Крофт — тем более. Санеев долго не выдержал бы. Так что пришлось бы тащить меня тебе, Андрюша, по-любому.
— Ты лучше под ноги смотри.
— Не учи отца детей строгать.
— Так это не я, а ты чуть было дно ущелья носом не пропахал.
— Его, пожалуй, пропашешь… Ладно, что у нас по склонам?
— У меня все чисто. Макаров идет спокойно. Ким свою аппаратуру чуть ли не под сто восемьдесят градусов вращает. Короче, все в норме.
— Ну и хорошо. До первого изгиба влево нам идти метров семьсот. Вот там надо работать аккуратнее.
— Какие проблемы? Надо — отработаем… Ты вот что мне, Миша, скажи: почему к нам в «Орион» Крофт определили?
— А ты что-то имеешь против нее? — усмехнулся Шепель.
— Против Луизы я ничего не имею. Я не могу понять, для чего Дрейк отправил ее к нам, а не оставил в «Ирбисе»?
— Я думаю, Дрейк не только мстителен — а ему есть за что мстить Луизе, она же отвергла его ухаживания, — но и суеверен.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, говорят же моряки, что женщина на корабле к несчастью; вот и Дрейк, возможно, придерживается того же мнения…
— Тогда он вообще не взял бы Крофт в отряд, а оставил на базе, как это делалось раньше.
— А ты помнишь, что именно так генерал и хотел поступить? Это Крофт настояла на том, чтобы ее определили на войну.
— Точно, так оно и было…
— Еще вопросы есть?.. Тогда отслеживай обстановку.
Неожиданно Ким остановился и поднял руку. Шепель подал сигнал Тимохину. Вся группа встала, заняв позиции обороны.
— Мина, Леня? — подошел к саперу Шепель.
— Хуже…
— Что хуже?
— Свежий след.
— Где?
— Вот смотри, здесь грунт, а здесь полоса земли: на этой полосе четкий след от натовского ботинка сорок третьего размера. И, судя по направлению, владелец следа шел с северного склона на южный.
— Погоди… — Шепель вызвал командира группы: — Вызываю Первого!
— Что у вас, Четвертый?
— Свежий след человека. Оставлен не позже чем сутки назад.
— Иду к вам.
Тимохин подошел к передовому дозору, осмотрел след:
— Да… Кто-то переходил ущелье, направляясь на юг.
— Или на вершину, — проговорил Шепель.
Александр вызвал Макарова:
— Пятый! Что наблюдаешь с вершины?
— Ничего подозрительного. А почему группа остановилась? Минное поле?
— Нет, свежий след человека. Ты внимательно отслеживаешь обстановку?
— Насколько позволяет местность.
— Подробнее.
— По южной вершине тянется полоса кустарника. Что в нем, мне не видно, но птицы ведут себя спокойно.
— Осмотри еще раз внимательно эту полосу через оптику! — Тимохин переключил станцию на Гарина: — Третий, это Первый. Что у нас в тылу?
— Ущелье…
— Юмор оценил. Что-либо подозрительное замечаешь?
— Если заметил, то сразу сообщил бы вам. Ничего подозрительного с тыла не замечаем. А что произошло?
— Ты вот что, подними на южную вершину Десятого. Пусть пройдет по полосе кустарника, но аккуратно. Как понял?
— Понял. Как далеко Десятому идти по вершине?
— До изгиба ущелья.
— Принял. Выполняю!
Не успел Тимохин выключить станцию, как его вызвал майор Макаров:
— Первый, это Пятый! Где-то в сорока метрах на запад от начала полосы кустарников валун, рядом замечено какое-то движение.
— «Духи»?
— Не знаю, не успел заметить. Возможно, зверек.
— Следи за этим валуном, к нему подойдет Десятый. При необходимости прикрыть его!.. — Тимохин вновь вызвал на связь майора Гарина: — Ты отправил Десятого?
— Отправляю.
— Предупреди его, что в сорока метрах от начала кустарника Пятый заметил какое-то движение у валуна. Тот участок осмотреть особенно тщательно, подходя к нему с применением мер безопасности. В случае обнаружения противника обстрелять его и спуститься в ущелье. Пятый будет прикрывать Десятого.
— Принял!
Александр повернулся к Шепелю:
— Передовой дозор — к подножию северного склона, быть в готовности к отражению нападения противника. Огонь открывать по моей команде.
— Есть, командир, — ответил Михаил и тут же отдал команду подчиненным: — Всем за валуны подножия северного склона!
Бойцы не заставили себя долго ждать. Ким и Дрозденко залегли за естественными укрытиями.
Тимохин подал сигнал рукой Соловьеву, означавший укрытие основной группы за близлежащими валунами, что тут же и было сделано. Сам командир «Ориона» отошел к позиции Шепеля, приказав майору:
— Сейчас на южную вершину выйдет Чернов. Будешь видеть его — сопровождай!
— Отсюда я кустов не вижу, а Юра не дилетант, чтобы идти в открытую. Он прошмыгнет так, чтобы его никто не видел — ни свои, ни чужие.
— Ты смотри на вершину, Миша, и меньше разговаривай!
— Да я-то смотрю… Но вряд ли мы найдем тут «духов».
— А след откуда?
— Да мало ли курьер какой шел от одного кишлака к другому — скажем, из того же Багдеза до Гердеза. Если смотреть по карте, то как раз где-то тут он и должен был пройти ущелье.
— Возможно. Но приказ выполнять!
Медленно текло время. Наконец станция Тимохина сработала сигналом вызова:
— Первый, это Десятый. Я у валуна. За ним, западнее, — песчаная площадка. Следов нет, но я обнаружил немного просыпанного насвая. У самого валуна. Кроме этого, на одном из близлежащих кустов сломана ветвь. Кто-то был здесь и смотрел за ущельем, вынужденный спешно отойти.
— Значит, это не курьер? Это пост «духов»?
— Скорее всего. Мне идти дальше?
— Вместе с группой, имея в поле зрения Пятого!
— Есть!