Наемники действовали слаженно. Одновременно с атакой бронетехники они сблизились с «КамАЗами». Водители и старшие не успели применить штатное оружие, как их выбросили на дорогу. На асфальте оказался и лейтенант Алексеев, проклинавший себя за преступную халатность, позволившую непонятно откуда взявшимся в этом районе бандитам без боя захватить колонну! Но недолго Алексеев клял себя и судьбу. Наемники погнали безоружных солдат и офицера в лес.
Как только бандиты загнали солдат в кустарник, старший группы наемников приказал остановиться. Бойцы-автомобилисты подчинились. Алексеева отвели в сторону, рядовых ударами прикладов сбили на траву, приставив к затылкам глушители винтовок. Рахадал подошел к офицеру, спросил на чистом русском языке:
— Что, лейтенант, не ожидал засады? Не ожидал. Ты и твои начальники решили, что могут чувствовать себя здесь как дома! Это мне знакомо! Вы и на моей родине, в Афганистане, позволяли себе все, что хотели. Кишлаки до основания разрушали, невзирая на то что в них оставались старики, женщины и дети. Не щадили никого, кто выступал против вас. Вы топтали мою землю, а сейчас я пришел к вам. Чтобы отомстить. И месть будет страшной. Смотри, лейтенант, что мы делаем с неверными.
Рахадал рубанул воздух рукой, и тут же на спины солдат, обнажив кинжалы, навалились бандиты. Задрав головы молодых парней, наемники ударили клинками по их горлам. На траву из широких ран обильно полилась черная кровь. Алексеев закрыл глаза. Но Рахадал ударил офицера, приказав:
— Смотри, лейтенант, смотри!
Алексеев попытался рвануться на афганца, но его удержали. Рахадал усмехнулся:
— Не нравится? Да, зрелище не из приятных! Но солдаты умерли быстро, ты же будешь подыхать медленно и мучительно.
Пуштун вытащил из ножен кинжал и вонзил клинок в солнечное сплетение офицера. Дикая боль пронзила тело лейтенанта. Но и закричать ему не дали. Вырвав кинжал из живота, Рахадал ударил им в рот лейтенанту, рассекая язык. Кровь, заполнившая полость рта, оборвала крик боли. Офицера отпустили, и он упал на траву, забившись в судорогах. Пуштун опустил винтовку и дважды выстрелил Алексееву в ноги. Сплюнул на офицера:
— Подыхай, скотина! — Повернулся к своим головорезам: — Внимание, братья! БТРы в реку, открыв люки, семь машин сюда, только глубже в лес, так, чтобы не было видно с трассы, три «КамАЗа» оставить на дороге. На все — десять минут! Вперед!
Смертники Рахадала бросились к дороге. Главарь отошел от места бойни, встав возле старого дуба. Как только ему доложили о выполнении приказа, он, взглянув на часы, включил рацию:
— Черкес! Я — Пуштун! Как слышишь меня?
Гейдаров ответил:
— Слышу тебя хорошо, Пуштун! Говори!
— Время 11.34. Задачу на трассе у моста выполнил. Готов начать движение к схрону.
— Хорошо! Забери людей Теймураза и вместе с группой начинай движение! Как перегрузишься — доклад! Понял?
— Понял, Черкес, выполняю!
— Выполняй, Пуштун!
Рахадал командовал смертниками, но сам таковым не являлся. Ведя одурманенных наемников на верную смерть, сам Пуштун умирать не собирался. В Афганистане его ждала семья. Четыре жены и шесть детей в крепком, большом каменном доме на окраине Баграма. А также полмиллиона долларов в пакистанском банке, которые позволят афганцу взять в жены еще пару совсем молоденьких девочек и обеспечить на какое-то время беззаботную жизнь. Но долго дома афганцу не усидеть. И не оттого, что ему требовались постоянно деньги, а потому, что, познав запах крови, он уже больше не мог жить жизнью мирной. В нем поселилась жажда убийства.
Пуштун занял место старшего переднего «КамАЗа». Его головорезы и бандиты Вели устроились на тряпье под тентами в кузовах. Усеченная до трех машин и захваченная боевиками колонна прошла мост, расстрелянный блокпост. За ним свернула влево и пошла к лесному массиву вдоль берега Унжи со стороны поселка Звездный.
Захваченным машинам потребовалось двадцать минут, чтобы войти в лес и достичь схрона со взрывчаткой.
Рахадал дал команду, и смертники-наемники вместе с людьми Вели начали выбрасывать на лужайку вещевое имущество, предназначавшееся для частей и подразделений формируемых российских горнострелковых бригад. Вместо матрацев, одеял, бушлатов бандиты загрузили ящики с взрывчатым веществом. По окончании перегрузки Рахадал вызвал своего шефа Мухтара Гейдарова:
— Черкес! Я — Пуштун! К выдвижению в сторону Звездного готов!
— Понял тебя! В округе все спокойно?
— Спокойно!
— Начинай выдвижение. Как только войдешь в поселок, штурмовиков высаживаешь. Машины должны атаковать обозначенные объекты. Первым нападению подвергнуть батальон, его штаб! Как понял?
— Понял, Черкес! Начинаю акцию!
— Да поможет тебе Аллах, Пуштун!
Отключив станцию, Рахадал сел в кабину третьего «КамАЗа», приказав начать движение.
Машины, начиненные взрывчаткой и имевшие в кузовах десант смертников, а также четверку бандитов Теймураза, выехали из леса, прошли через равнину, вышли на трассу, свернув на запад, оставляя сзади расстрелянный блокпост. До поселка им предстояло пройти двадцать километров.
Получив доклад Рахадала, Гейдаров обратился к Костолому:
— Заряды пошли к поселку!
Теймураз взглянул на часы: 12.35. Проговорил:
— Значит, «КамАЗы» войдут в Звездный где-то через час двадцать. Еще десять минут им потребуется, чтобы достичь объектов атаки. Следовательно, начало общей операции через полчаса. Пора и нам выдвигаться к реке. С этой стороны причалены лодки, на них переберемся на тот берег, далее к площади Революции.
Черкес взглянул на руководителя террористической операции:
— Теймураз, скажи, для чего тебе позировать перед камерой в поселке? Не проще нам отсидеться здесь, в безопасном месте? А то ведь ситуация может сложиться так, что русским удастся заблокировать нас в крепости. И уже живыми оттуда не выйти. Подземный ход — это хорошо. Но и федералы, а особенно шакалы продажного Драгуна, вполне могут просчитать обстановку, вызвать «вертушки» и прикрыть ими лесной массив, где находится выход из подземелья.
Костолом ткнул пальцем в грудь подельника:
— Русские ничего не смогут сделать. Не успеют, если твои наемники выполнят задачу в установленное графиком время! Ну а если произойдет сбой, то мы с тобой в крепость не пойдем. Есть в секторе А один неприметный домишко, где можно надежно укрыться. Там, на всякий случай, нас будут ждать мой помощник Али и денщик Быцо.
Черкес ощерился в кривой ухмылке:
— Это другое дело, Теймураз! Но ты уверен, что домик окажется надежным для укрытия? Ведь в нем, если сорвется операция, нам с тобой придется безвылазно просидеть не менее недели, и это в условиях тотальной зачистки Звездного федеральными войсками.
— А вот это мы сейчас проверим. Али уже должен быть там.