— Но я хочу Айну. Продай ее мне!
Костолом отрицательно покачал головой:
— Нет, Мухтар. Айна не продается.
— Ты мне отказываешь?
— В продаже, да! Я подарю эту шлюху тебе. Мне она уже надоела.
Черкес пожал руку подельнику:
— Ты настоящий друг, Теймураз. Не забуду. Проси, что хочешь, и я также отдам тебе все, что захочешь!
Теймураз указал рукой в сторону Звездного:
— Положи передо мной проклятый поселок.
Гейдаров серьезно ответил:
— Ты получишь его. Таким, каким желаешь видеть. В развалинах, с трупами на улицах, ручьями крови, что вместо воды будут течь по арыкам. Клянусь! Главарь банды назидательно проговорил:
— Не спеши, брат, раздавать клятвы. Знаешь, ЧТО бывает с теми, кто не сможет выполнить данные обещания.
— Я выполню клятву.
— Хорошо.
Начиная с 10.20 начали поступать доклады командиров диверсионных групп. Но первым вышел на связь наблюдатель Теймураза, сообщивший о том, что колонна русской техники миновала рубеж каменной гряды, выдерживая график движения. Главарь бандитов поинтересовался:
— Состав колонны, ее построение и режим движения?
Наблюдатель ответил:
— Состав, как и ожидалось, следующий: десять тентованных «КамАЗов», два БТР, один впереди, другой в замыкании, скорость примерно пятьдесят-шестьдесят в час, дистанция между машинами, включая боевое охранение, около тридцати метров.
— Бойцы полувзвода внутри бронетранспортеров?
— Нет, сидят на броне! Мне кажется, русские слишком беспечны.
— То, что тебе кажется, оставь при себе. Сейчас же угоняй свою отару в село. Конец связи!
— Выполняю!
Теймураз отключил рацию. Тут же на связь был вызван Гейдаров. Наемник приник к своей станции:
— Черкес слушает!
После непродолжительной паузы бандит так же перевел тумблер портативной станции в режим приема, повернулся к Костолому:
— Люди Рахадала вышли на позиции штурма русской колонны!
Теймураз посмотрел на часы:
— Отлично. Мои бойцы также в районе моста. Али отправил Вели к блокпосту еще в восемь утра.
Гейдаров кивнул.
Его станция вновь пропищала сигналом вызова. Он ответил:
— Черкес на связи!.. Понял, Джейран-1! Жди команды.
Отключившись, наемник доложил Теймуразу:
— Первая штурмовая группа Саддама заняла позиции в овраге на севере поселка!
— Отлично! Похоже, у нас все идет по графику. Кто у тебя еще остался, не доложивший о готовности к операции?
— Хельмут! Но ему и дальше всех добираться до назначенных позиций.
Джейран-2, или латыш Хельмут, вышел на связь спустя пять минут.
Теймураз запросил своих людей, находящихся в городе:
— Доку, Юнис, Закир! Я — Мурза! Готовность к операции номер 1.
Бандиты по очереди доложили о том, что готовы в любую минуту выполнить возложенную на них задачу.
Черкес спросил:
— Позволь узнать, брат, какое задание ты им дал?
Теймураз скривил рот:
— Это особое дело. Мои джигиты рассредоточены по всему Звездному и по общей команде начнут гасить всех, кого увидят! Их задача — уничтожение как можно большего количества людей. Они в городе для того, чтобы устроить кровавую бойню во имя Аллаха и нашей общей цели.
— Так они должны работать по гражданскому населению?
— Да! Исключительно по мирным жителям. Схватка с силовиками, расположенными в Звездном, на тебе, брат.
Черкес усмехнулся:
— Это ясно. Они тоже потешатся на славу.
10.20. Восточный блокпост поселка Звездный.
Прапорщик Зверев вышел из блиндажа. Письмо матери он наконец написал, потому вздохнул облегченно. Ох уж эти письма. Понятно, мать в далеком Новосибирске волнуется за сына, хочет знать, как он служит, живет, чем занимается. Отсюда и чуть ли не еженедельные послания. Читать их приятно, а вот отвечать… Отвечать не то чтобы в напряг, а просто недосуг. На службе то одно, то другое, придешь в гостиницу, вроде можно и к письму приступить. А потом, как подумаешь, о чем писать-то? И желание пропадает. Ответить двумя-тремя строчками — обидеть, а расписывать жизнь в подробностях… Неохота, лучше завтра, какая в принципе разница, сегодня или завтра. Вот так эти завтра переходят в недели, в месяцы. Тянуть дальше невозможно. Оттого и решил прапорщик, что обязательно напишет весточку матери, заступив на блокпост. И данное решение воплощено в жизнь. Сменится, зайдет на почту, и делу конец. Словно гора с плеч свалилась. Прапорщик закурил, осмотрел вверенный ему на сутки объект. Солдаты дежурной смены находились на штатных местах. Двое у шлагбаума, третий у пулемета на огневой точке. И хотя Звездный считался поселком спокойным, боевики здесь еще ни разу не проявляли себя, но посты как на въезде в поселок, так и на выезде из него были оборудованы по всем законам прифронтовой зоны. Редкие машины проходили, как в сторону Грозного, так и обратно, в основном через Звездный, в Нальчик. С утра их было больше. Ближе к обеду поток ослаб. Через полчаса и где-то до трех вообще наступит затишье. Можно будет в блиндаже книгу почитать или музыку послушать. Прапорщик любил музыку, хотя совершенно не разбирался в исполнителях. Главное, чтобы приятно было слушать.
Выкурив сигарету, Зверев решил обойти солдат.
Направился к шлагбауму, где несли службу рядовые Сагин и Тарасенко.
Те при виде начальника поправили оружие, одернули обмундирование.
— Ну, как служба, бойцы?
— Нормально, товарищ прапорщик!
— Нормально — это хорошо, только вы не только на трассу смотрите и машины проверяйте, а и за подходами к посту следите. Чем черт не шутит, объявится ваххабит какой, да и выскочит из леса с «Мухой» на плече! Кавказ есть Кавказ!
Солдаты заверили старшего смены:
— Да мы следим, товарищ прапорщик!
— Ну и молодцы, сигареты-то есть?
— Есть!
— Ну, давайте, если что, знаете, что делать, за бетонные блоки и далее по обстановке.
— Знаем.
Прапорщик подошел к огневой точке, представляющей собой ровную площадку, обложенную с трех сторон мешками и гнездами для пулемета «РПК». Сержант Голубкин хотел подняться при появлении старшего по званию, но прапорщик отмахнулся:
— Не надо!
Присел на бруствер, спросил:
— Как дела, Саша?
— Да ничего, товарищ прапорщик.
— Слышал, в отпуск собираешься?