– Посчитаешь нужным – сообщишь. Нет так нет!
– Если Демьян действительно решит кинуть всех, что я должен сделать?
– Я уже сказал: самому решить его судьбу. Предатель заслуживает одно наказание – смерть.
– Стоит ли помочь Верке выйти из-под удара, если Демьян решит убрать ее?
– Не думаю, но и это на твое усмотрение.
– Последний вопрос: сколько я теперь буду получать?
Адаев рассмеялся:
– Молодец, Кожан, хватка у тебя что надо. Учитывая то, что с этого дня ты будешь находиться на особом положении в бригаде, я готов доплатить тебе по полтиннику в месяц. И по двадцать штук за каждую акцию.
– А информация?
– А за информацию, Слава, оплату мы обговорим тогда, когда ты начнешь сбрасывать ее, на чем, повторяюсь, я не настаиваю.
– Ясно! Ты можешь рассчитывать на меня, Ачил, а Демьян, если решит кинуть нас, подохнет страшной смертью.
– Прекрасно. Выпьешь еще?
– Не откажусь!
Кожанов выпил еще сто граммов, после чего Адаев проводил его в прихожую. У двери сказал:
– Завтра обдумаете план работы на подготовительном этапе. С понедельника выходите на трассу. Задачу знаешь. Как только оценим ситуацию, подберем место, проведем акцию. Впрочем, все может произойти спонтанно. Но с минимальным риском и максимальной эффективностью. Пока игру ведет Демьян, дальше все само собой разрулится. О нашей встрече никому ни слова. Не знает Демьян, что я в городе, пусть и остается в неведении. Если захочешь связаться со мной, звони, не стесняясь, прямо на мой мобильник. Номер придется запомнить.
– Я запомню.
Адаев продиктовал цифры. Кожан повторил их.
– Запомнил!
– Тогда удачи, Слава!
– Угу! До свидания!
Кожанов покинул квартиру террористов, вышел на улицу Попова, поймал такси и в 22.35 вернулся к себе домой.
Адаев, проводив бандита, прошел на кухню. Попросил Мамедова:
– Сделай мне чаю, Хасан! Хорошего чаю!
– Хоп!
– Как думаешь, Кожан не проколется? Не побежит к Демьяну докладывать о встрече?
– Он не идиот. Засядет дома и прикинет, что к чему. Прикинув и до конца осмыслив, что он получит, работая на нас, начнет работать против Демьяна.
– Лишь бы не переусердствовал; если Демьян расколет его, всей нашей операции кранты!
– Провалимся здесь – уйдем в другой регион.
– Не хотелось бы! Организации нужна дестабилизация здесь. А за Кожаном не мешает присмотреть.
– Это сложно осуществить, – сказал Мамедов. – Демьян нас знает. И тачки наши тоже.
– Мы, как кто-то говорил, пойдем другим путем.
Он достал сотовый телефон, набрал по памяти номер:
– Алло! Школяр?
– Ачил? Не ожидал! Поздновато звонишь…
– Так дело срочное! Говорить можешь?
– Да, я дома, жена у матери. Слушаю тебя.
– У тебя найдется пара парней на неприметной тачке, способных вести наружное мобильное наблюдение?
– Такие люди есть – правда, из числа бывших клиентов, которых я отмазал в свое время.
– А мне менты и не нужны. Значит, говоришь, такие люди есть?
– Есть! А что?
– Надо установить наблюдение за Демьяном, Кожаном, а возможно, и Метлой – Авдотьевой.
– Ты назвал три объекта, а просишь двоих человек для контроля над ними?!
– Демьян будет кататься на своем «Форде» вместе с Кузнецом. А Кожан с подстилкой Демьяна – на другом автомобиле.
– Понятно. Только это удовольствие тебе обойдется в 50 штук «зеленых».
– Не дороговато ли?
– Я не настаиваю…
– Ладно, согласен! Но платить буду за качественный товар.
– Само собой! Когда необходимо установить наблюдение?
Подумав, Адаев сказал:
– Завтра!
– Если только ближе к вечеру, – уточнил майор милиции.
– Ближе к вечеру объекты будут дома водку жрать. Давай с утра послезавтра.
– Хорошо. Отчет каждый день?
– Необязательно. Проявится что-нибудь интересное, звони!
Адаев отключил телефон. Подумал: скоро 30-е число, еще один месяц пролетел. Хороший месяц, который лично ему принес доход в полмиллиона долларов. 30-го же числа в ячейку № 16 автоматической камеры хранения железнодорожного вокзала оборотню из УВД заказывалась одна и та же сумма —10 000 евро. Во столько по взаимному соглашению террористы оценивали информационные услуги мента. Резервными являлись ячейки № 14 и 18. И запасная № 21 —на случай, если остальные были заняты. Запасная ячейка находилась у тупиковой стены, ею пассажиры практически не пользовались. Продажный чин УВД вовремя получал свою вторую зарплату.
Выпив чаю с ханкой, Адаев ушел в спальню. Пришло время и отдохнуть.
Понедельник, 25 августа.
Новая «Тойота» с местными номерами выехала на южную трассу в 7.00. Вел внедорожник Окунько, на сиденье переднего пассажира находился Кожанов. Вчера машину затонировали, и со стороны не было видно, кто находится в ней. Первоочередной задачей бандитов являлось обнаружение видеокамер управления ГИБДД на участке Блачинск – Решта. В этом им должен был помочь человек Ачила в УВД области, майор Школяров, но оборотню удалось узнать лишь предполагаемое место размещения этих камер.
«Тойота» двигалась по средней полосе со скоростью семьдесят километров в час. Проезд до Решты протяженностью в сорок километров не принес результата. Там, где, по информации Школярова, должны были находиться камеры, бандиты их не обнаружили. Это вызвало раздражение у Кожана, когда Окунько развернул автомобиль на окраине поселка Решта.
– Что за черт! Я осмотрел каждый столб, каждую эстакаду, периметр ограждения, отбойник – нигде никаких камер. Сука Школяр! Может, наблюдение на этом участке трассы вообще не ведется? А он ни хрена не знает. И за что ему только бабки платят?
Окунько поддержал подельника:
– И наверняка немалые!
– Это точно! Ну, что делать будем? Поедем в обратку? Или подумаем?
– О чем?
– О том, где могут находиться камеры?
– Да где угодно.
Кожанов отрицательно покачал головой:
– Нет, Окунь, камеры – техника дорогая. Их менты без присмотра не оставят, а значит, они должны быть где-то рядом с постами.
– Но на всем участке всего два стационарных поста – у Блачинска и здесь, у Решты.
– Ты не считаешь мобильных патрулей.
– Их мы тоже встретили только два – в деревне Бакатово.