Зоя кивнула.
– Я знаю. Мама мне говорила каждый раз, когда ты звонила.
Но она и не подумала извиниться за то, что игнорировала мои звонки.
– Мне очень жаль, что мы расстались так. Я вовсе не хотела обидеть тебя или занять лучшее положение. Я думала, что оказываю тебе услугу, чтобы тебя не втянули в это все.
Зоя поджала губы, и взгляд ее сверкнул холодом.
– Я вовсе не возражаю, чтобы меня в это втянули! Я хотела быть втянутой, понимаешь?! И это было бы здорово – в пятнадцать лет уже получить задание! Я могла бы сделать головокружительную карьеру! Папа так бы мною гордился!
Я постаралась очень осторожно подобрать слова, чтобы сестра не восприняла их как оскорбление.
– Да, но еще один год в обществе папы – это тоже головокружительно. У него огромный опыт – и тебе стоит взять у него как можно больше, можешь мне поверить. Даже если тебе придется ждать задания до шестнадцати, ты все равно обгонишь большинство.
Меня тошнило от каждого моего слова, но Зоя, похоже, купилась на них. Меня не беспокоило, что она хочет быть частью нашего дела – но меня убило наповал, что она явно стремится к этому, чтобы произвести впечатление на отца.
– Пожалуй, да. И я многому учусь. Но мне хотелось бы приобрести, наконец, если не собственное задание, так хоть какой-то практический опыт. С папой – это все теория. Я даже никогда еще не видела мороя.
– Я уверена, что он это исправит.
Слушать это было не очень приятно, но Зоя хотя бы стала разговаривать со мной.
Свет погас, положив конец нашему разговору. Зал наполнила органная музыка и запах ладана. Ладан и ароматические смолы часто применялись в магии, и у меня тотчас же возникли ассоциации с книгами заклинаний, которые я скрупулезно переписывала. «Ладан используется для лечения ожогов. Он также может применяться для прорицания и для очищающих заклинаний…»
Я тут же пресекла этот поток мыслей. Даже если держать их при себе, думать о магии во время церковной службы алхимиков – это кощунство. Я поерзала, размышляя, что бы сказали все эти люди, если бы знали правду обо мне – что я занималась магией и целовалась с вампиром…
У алхимиков священников называли иерофантами. Они благословляли и предлагали нуждающимся советы в духовных вопросах. В повседневной жизни они носили костюмы, но по случаю службы главный иерофант был в одеяниях, неприятно напомнивших мне одеяния некоторых Воинов. Это было еще одно напоминание о нашей общей истории – и, возможно, о нашем общем будущем. Маркус был прав. Я должна разгадать эту тайну, вне зависимости от того, оставлю я татуировку или обезврежу ее.
Я посещала подобные службы с раннего детства и знаю латинские молитвы наизусть. Я произносила их вместе с остальными прихожанами и жадно слушала, как иерофант вновь подтверждал наши цели; его голос усиливала аудиосистема. Хотя религия алхимиков имеет некоторые связи с христианством, иерофант почти не упоминал ни о Боге, ни об Иисусе, ни даже о Рождестве. В основном его проповедь была посвящена тому, что мы призваны помогать защищать человечество от искушения последовать за стригоями, предлагающими нечестивое бессмертие. Это предостережение, по крайней мере – не преувеличение.
Я слышала истории и даже сама видела, что бывает, когда человек решает служить стригоям. Стригои обещали в качестве вознаграждения обратить своих слуг. Эти люди помогали стригоям распространять их зло и сами становились чудовищами, которых даже не требовалось обращать. Хранить существование этих злых вампиров в тайне – благо для слабых людей, не способных самостоятельно защитить себя. Но особое мое внимание привлекло то, что иерофант упомянул в проповеди и мороев – как средство, способное помочь одолеть стригоев. Священник не призывал возлюбить их – но, по крайней мере, и не призывал уничтожить мороев и дампиров.
Я согласилась со значительной частью проповеди, но она уже не воспламенила меня, как бывало прежде. А когда иерофант принялся бубнить про долг и повиновение, и про их «естественность», я почувствовала себя не в своей тарелке. Мне почти что захотелось, чтобы больше говорилось о божественном, как на нормальной церковной службе. С тем, что творилось сейчас в моей жизни, я вовсе не возражала бы против связи с высшими силами. Мне даже начало казаться временами от этой проповеди, что все, что говорил иерофант, сочинила какая-то компания людей в средние века. Никакого божественного предписания для этого не требовалось.
К тому моменту, как служба закончилась, я чувствовала себя предательницей. Возможно, шутка Адриана правдива: мне даже не нужен Маркус, чтобы обезвредить мою татуировку и разорвать связь с организацией. При взгляде на моих спутников – и даже на всех прочих алхимиков в зале – становилось ясно, что я одинока. Все они были безраздельно погружены в службу и беззаветно преданы делу.
Меня снова посетило неприятное воспоминание о Воинах и их фанатичном пыле. Нет-нет, в чем бы ни были повинны алхимики, но с таким безумным поведением мы не имеем ничего общего! И все же… я поняла, что все намного сложнее. Алхимикам не свойственно сперва стрелять, потом спрашивать, или заставлять членов организации драться друг с другом. Мы цивилизованны и логичны, но мы привыкли делать в точности то, что нам говорят. Вот в чем сходство. И оно может быть опасно.
Зоя и отец вышли вместе со мной и Иэном.
– Правда, потрясающе? – сказала Зоя. – Такая проповедь… я ужасно рада, что папа решил вырастить еще одного алхимика в семье. Это прекрасно – пополнить наши ряды.
Действительно ли отец руководствовался именно этим? Или он просто перестал мне доверять после того, как я помогла Розе?
Меня просто бесило, что разговор с сестрой вертится вокруг риторики алхимиков, но лучше уж так, чем молчание последних нескольких месяцев. В глубине души мне ужасно хотелось поговорить с ней так, как мы говорили прежде. Мне хотелось вернуть прошлое. Хотя Зоя и смягчилась немного, прежняя наша близость исчезла.
– Жалко, что у нас так мало времени, – сказала я на автостоянке, когда мы уже готовы были расстаться. – Мне о стольком хотелось бы с тобой поговорить!
Зоя улыбнулась, и искренность этой улыбки согрела меня. Возможно, расстояние, разделяющее нас, все же преодолимо.
– Мне тоже. Извини за то… ну, за то, как оно было. Я надеюсь, что вскорости мы сможем побыть вместе. Я… я соскучилась по тебе.
От этих слов я чуть не расплакалась, как и от объятий сестры.
– Мы сможем побыть вместе, обещаю.
Иэн, которого мой отец теперь, похоже, воспринимал как будущего зятя, отвез меня в мой отель и всю дорогу беспрерывно твердил, как это потрясающе – познакомиться с Джаредом Сейджем. А я все еще чувствовала тепло объятий Зои.
Иэн пообещал, что свяжется со мной утром насчет экскурсии по архиву. А потом как-то странно зажмурился и потянулся вперед. Я не сразу сообразила, что он ожидает прощального поцелуя. Он что, серьезно? Он на это рассчитывал? Он кого-нибудь уже целовал? Даже Брэйден – и тот выказывал больше страсти. И, конечно, ни один парень не сравнится с Адрианом.