– Давай, братья, налегай на то, что бог послал. Угощайтесь. Самогон – первач, почти спирт, аккуратней. Дряни нет, напряги с ней сейчас в поселке.
Выпили, закусили, закурили.
Серый спросил:
– А вообще, что за житуха сейчас?
– Это смотря о чем ты спрашиваешь, – ответил, прищурив глаз, дед Ефим, который лишь пригубил свой стакан.
– О том, что вот волю дали, а куда с ней? Что за жизнь кругом? Мы же ее через клетку и видели.
– А что жизнь? – отвечал дед Ефим. – Она для кого как обернется, кому фарт выкинет, кого в обратку на кичу кинет. Аль не знал этих истин?
– Знать-то знал. Я вот о чем, дед! Мы с Малым здесь, на зоне, слышали, что некоторые, как откинутся, на «рыжье» в тайгу уходили. В артели там разные. Правда это?
– Дома-то что, никто не ждет?
– Где он, дом этот? Был, да весь вышел, – ответил Серый. – Моя с другим живет, семья, вишь ли, у них. Туда дороги нет! А Малой – сирота, как паспорт получил, так и сел. Нам ехать некуда!
Малой поддержал товарища:
– Никто нас, дед Ефим, не ждет. Мы на зоне уже думали, решили, если получится, за эти места зацепиться.
– А кто тебе помешать может? Человек живет, где хочет! Хочешь жить здесь – живи, хочешь – кати на юга, ты свободный человек!
– Ну кто знает, может, тута какие свои особые законы?
– Законы для всех везде одинаковые, запомни это, паря. А вот насчет работы… – старик задумался, скрутил цигарку, закурил.
Серый и Малой смотрели на него.
Пауза затянулась надолго. Наконец дед Ефим спросил:
– Работу, значит, рассчитываете тут найти? В тайге-то самой хоть раз были? Жили в ней? Знаете, что это такое?
– Откуда? Не приходилось, – ответил Серый.
– То-то и оно, что не приходилось. Тайга – это, брат, тебе не просто лес! К себе она легко пускает, вот только обратно отдает с трудом! Тайгу понимать надо! И привычку таежную иметь!
– Привычка со временем приходит. После колючки ко всему привыкнуть можно!
– Можно! Согласен! Только не любит тайга чужаков.
– Так помоги, вразуми, научи! За нами не станет, я верно говорю, Малой?
– Верно!
– Ладно! Поглядим! Не пьяный это разговор. Вы давайте, расслабьтесь пока. Чего сразу о делах? В себя придите. Зона, она тоже долго от себя отпускает!
Он разлил по стаканам спиртное:
– Давай, братва, за тех, кто там, за колючкой, остался. За тех, кто срок свой тянет!
– Давай, дед Ефим! Правильные слова говоришь. За тех, кто на зоне!
Выпили. Молча закусили. Малой откинулся с блаженной улыбкой на теплую стену печки:
– Спасибо тебе, дед, за хлеб, за соль, за приют. Все ништяк! Одну бы просьбу…
– Говори, чего замялся?
– Да ты сам должон понять. Столько лет и без бабы! Нельзя ли тут, дед, шалав хоть каких найти? Платить нечем, но, может, кто так, из тех, что без мужиков живут! А, дед? С этим можно че придумать?
– Баб вам? – дед неожиданно улыбнулся.
– Ты чего? – спросил Малой.
– Да так! Вспомнил, как сам вышел. Напомнил ты мне кое-что! Ну да ладно! Вы пока тут пейте, отдыхайте, найду я вам баб, надолго запомните. Только глядите, от первача под стол к приходу дам не свалитесь!
– Ну ты че, в натуре? Все будет ништяк! Мне бы потолще, дед, а? Не жлыгу шпальную. Это Серому по херу какую, а я толстушек уважаю, постарайся, дед Ефим.
– Какие будут. Пошел я. Организую вам бордель, кувыркайтесь. У меня дела, буду часов в одиннадцать. Двери со двора на вертушку прикроете. Баб на ночь не оставлять, да я их сам предупрежу, со стола все уберете. Если еще выжрать захотите – там, в сенях за лавкой, еще литр. Найдете!
– Ну, дед Ефим, спасибо тебе! Настоящий мужик, в натуре! Не забудем, – провожал старика Малой в предвкушении скорого разврата.
– Поглядим! Из дома ни ногой. Не вздумайте по улице шарахаться, а то воля в момент кончится, менты здесь хуже псов цепных. Предупреждаю! Да и меня подставите, коли сгорите. Дома кайфуйте, горемыки!
– Базара нет! Сделаем, как сказал, отвечаю! – Малой приложил руку к сердцу, закрывая за дедом дверь.
Ефим вышел на улицу, накрылся все тем же плащом с капюшоном под усилившимся дождем и повернул к центру поселка.
Недалеко от церкви он подошел к дому с покосившейся калиткой, вошел во двор. К нему метнулся лохматый и злющий пес по кличке Бес. Узнал гостя, спрятал клыки, завилял хвостом, гремя огромной длинной цепью.
Дверь дома открылась, в проеме показалась широкая прыщавая физиономия женщины лет сорока.
– Кого это там принесло? – спросила она.
– Не узнала, Зинка?
– Дед Ефим? Чегой-то решил наведаться?
– А то не знаешь? Ну хорош базарить, в дом думаешь приглашать или хахаля какого пригрела?
– Хахаля! Скажешь тоже! Только ты и можешь помочь бедной женщине в таких делах, проходи!
Дед Ефим прошел в сени, снял плащ, сапоги, вошел в комнату, где, как обычно, все было разбросано. Неопрятное жилище неопрятной женщины. Старик сделал ей замечание:
– Зинка! Ты хоть бы в собственной хате порядок навела! Живешь, как в свинарнике, в натуре. Ладно бы мужик, но ты же баба!
– Ты че, стыдить аль учить меня жизни явился, старый хрен? Али еще чего надобно? Если мозги мне сношать, то вали отседа. Кому какое дело, как я живу? Как хочу, так и живу, понял? На остальное мне плевать! Так с чем пришел, Ефим?
– Ладно! Жаль, разувался.
– Ничего твоим портянкам не будет, так говори, я слушаю тебя!
– Живи ты, Зинка, как знаешь! А к тебе дело есть, работа!
– Что за работа?
– Ну не придуряйся.
– И все же? Интересно мне, спасу нет!
– У меня дома два бывших зэка, только из зоны откинулись. Теперь поняла, что за работа?
– Как не понять? – заулыбалась Зинка. – Изголодались твои гостюшки?
– Изголодались!
– А я должна прихоти их исполнить, так?
– Кончай паясничать, а то я могу и рассердиться! – повысил и так громкий голос дед Ефим. – А со мной, Зинка, шутки плохи!
– Ну ладно, ладно, не дашь даме поломаться для приличия!
– Возьми с собой Ленку или Муху и чешите ко мне на хату, на случку, сучки!
– Сучки?! Слова бы подбирал! Оплата?
– Договоримся!
– Надеюсь, концы у мальчиков в порядке? Не обмылки?