Николай позвонил вечером, но Ольги все не было. По голосу Лиды он понял, что девушка тоже взволнована, и поспешил приехать, втайне надеясь, что Ольга успеет вернуться до того, как он доедет до проспекта Мира. Однако Ольга не появилась ни этим вечером, ни на следующее утро. Уповать на случайность больше не имело смысла.

Николай наобум обошел район проспекта Мира, прошелся по центру и только тогда осознал, что надеяться больше не на что. Те, кто упустил девушку у Савеловского вокзала и в подземных коридорах «Кармана», очевидно, сумели добиться своего.

Сил не было, не хотелось никуда идти, пропало всякое желание делать хоть что-нибудь. Ольга исчезла. Николай вспомнил свой жуткий сон, вздрогнул и вновь, в который раз, почувствовал бессилие. Жуткое бессилие человека, посмевшего бросить вызов Системе…

Дома Келюс упал на диван и застыл, пытаясь отогнать отчаяние и придумать хоть что-нибудь. В милицию обращаться не имело смысла: Николай даже не знал фамилии девушки. Он подумал было позвонить Генералу, но понял, что и тот едва ли сможет помочь. Мог что-нибудь посоветовать Фрол, но дхар был далеко. Келюс остался один, слабый и отчаявшийся…

…Телефон зазвонил в начале десятого вечера. Николай, подумав, что это Лида, схватил трубку и удивился, что слышит незнакомый голос. Только через несколько секунд он понял, что от него хотят.

– Николай Андреевич! – повторил неизвестный. – Не кладите трубку, нам надо поговорить.

6. УХОД

Слушаю вас, – очнулся Келюс. – Алло!

– Это не телефонный разговор, Николай Андреевич. – Говоривший был, судя по всему, годами не намного старше Лунина. – Спускайтесь вниз, там вас ждет машина.

– Кто вы? – спросил Николай, внутренне сжавшись, но уже понимая, что этот разговор – еще не самое худшее. В конце концов, его могли просто пристрелить прямо на улице.

– Я вам представлюсь, – пообещал говоривший. – Выходите сейчас. У вашего подъезда стоит бежевая «Волга». Да, оружие можете не брать, вам пока ничто не угрожает.

В трубке загудел отбой. Келюс посидел минуту у молчащего телефона и начал собираться. Терять действительно нечего. А звонок мог быть как-то связан с судьбой Ольги.

Браунинг, который ему отдала девушка, Келюс брать не стал. Он поневоле усмехнулся, подумав, что почти все, кто начинает интересоваться его скромной персоной, оказываются хорошо осведомленными о его домашнем арсенале.

У подъезда действительно стояла «Волга», за рулем которой сидел молодой человек в хорошо сшитом штатском костюме. Келюс заглянул сквозь стекло и облегченно вздохнул. Этот по крайней мере ничем не походил ни на Китайца, ни на Сиплого, ни на странных парней в комиссарских куртках.

– Садитесь, – предложил человек в штатском, открывая переднюю дверцу, поговорим в машине.

«Волга», тронувшись с места, выехала на полупустынную в этот вечерний час набережную. Человек за рулем молчал. Келюса тянуло спросить, собираются ли они беседовать или намерены просто кататься, но он заставил себя молчать и ждать, что будет дальше.

– Ценю вашу выдержку, – молвил наконец неизвестный, поглядывая в зеркальце обзора на Лунина. – Я понимаю, что подобные приглашения в поздний час, да еще в вашем положении… Ну, не буду вас томить, вот мое удостоверение.

Он протянул Келюсу красную книжечку. Сделал он это настолько быстро, что Николай не успел не только заметить фамилию, но и как следует разобрать, что выдавлено на красном сафьяне.

– Простите, – осмелился он, – я ничего не успел прочитать.

– Правда? – удивился владелец удостоверения. – Не беда. Зовите меня Николаем. Как видите, мы – тезки. Ну а учреждение, которое я представляю, думаю, вам известно.

Келюс молчал. Из какого учреждения его тезка, он догадался сразу.

– Ну вот, – продолжал тезка Николай. – Не буду тратить время на предисловия, тем более что вы известны как человек умный и догадливый. Отдайте нам документы, Николай Андреевич! И чем скорее, тем лучше.

Келюс не стал, как и в разговоре со своим странным родственником, спрашивать, что за документы и при чем тут он. Все это могло ненадолго затянуть разговор, но результат все равно будет тот же.

– Нет, – просто сказал Лунин, – не отдам.

– Но почему? – вполне искренне удивился гэбэшник. – Вы спасли эти бумаги от Волкова, за что вам большое спасибо. Вы не отдали их каким-то типам весьма сомнительного вида. Возможно, были и другие, так сказать, желающие, им вы тоже отказали. И правильно, замечу еще раз, Николай Андреевич, поступили. Ну а теперь вам остается исполнить ваш гражданский долг.

– Нет.

– Ну подумайте, – продолжал тезка, – мы же не просим вас уничтожить их или передать какой-нибудь банде. Мы составим акт, вы получите копию… В конце концов, их место в архиве.

– Я не верю вам. Это ведь не просто ведомости об уплате членских взносов.

– И тут вы правы, – кивнул гэбэшник. – Это действительно не ведомости об уплате взносов, хотя и такие документы, уверяю вас, Николай Андреевич, очень интересны. А вот насчет того, что вы нам не верите, то это зря. Не буду уверять, что наше учреждение перестроилось и перешло исключительно к демократическим методам. Но мы все-таки не банда Волкова! И не ваши новые знакомые, которые гуляют около вашего дома с собаками. Кстати, я спугнул тут одного. В шляпе. Крепкий такой мужчина.

Келюс промолчал. Он не знал, правду ли говорит Николай. Все это слишком походило на скрытую угрозу.

– Покойный Михаил Корф нам тоже не верил. Мы ведь просили его помочь найти скантр! Вместо того чтобы лезть под землю и тащить вас с собой, ему стоило только позвонить по телефону. К сожалению, итоги известны. Михаила Модестовича не стало, а в чьих руках находится скантр, ни вы, ни я не знаем.

– Почему? – удивился Келюс. – Я, в общем, догадываюсь.

– Я тоже догадываюсь, – согласился Николай, ~ но та особа, которая получила скантр из ваших рук, не держит его у себя в кабинете… Как вы, Николай Андреевич, очевидно, уже имели возможность убедиться. Он передал его, а вот куда…

Келюс ничего не ответил. У него были соображения на этот счет, но делиться ими в такой компании он не собирался.

– Так вот, Николай Андреевич, – продолжал гэбист. – С этими бумагами может случиться та же история. Неужели вас это устроит?

– Наверное, я чего-то не понимаю, – вновь удивился Лунин. – Те, кто интересовался архивом, насколько мне известно, тоже не частная лавочка. Почему это я должен отдать предпочтение вашей конторе?

– По нескольким причинам, – охотно отозвался собеседник. – Вы правы, тот гражданин с собакой и его свита, с которыми вы, очевидно, знакомы, без сомнения, не частная лавочка. Но в государстве есть разные ведомства. Мы, конечно, не Красный Крест, но в этой истории нами движет вполне законное любопытство к государственным тайнам. А что движет ими? Мы-то бумаги сохраним, можете не сомневаться. Конечно, их увидят не раньше, чем лет через двести, но все-таки увидят. А вот, назовем ее так, параллельная служба сразу же кинет их в огонь. И вы, вероятно, догадываетесь почему. Это, как я уже сказал, во-первых. Кстати, Николай Андреевич, курите, если хотите. Сбоку, на дверце, есть пепельница.