— Да-да, я тоже решил прогуляться перед сном, — благожелательно ответил ей Миракл. И повернулся к мальчику: — Честное слово, если бы я не знал, что ты чертовски хороший часовщик, то посоветовал бы заняться карьерой певца.
Фэш выглядел так, будто только что съел нечто гнилое и его сейчас стошнит. Василиса относилась к часовому архитектору с большой симпатией, но все же была бы очень рада, если бы тот сейчас ушел, да поскорее.
— Ладно, не буду вам мешать, — безошибочно расшифровал их состояние Миракл. — Правда, время позднее, советую и вам поскорее вернуться в ваши комнаты. Завтра такой длинный день. Да… — У самой двери он обернулся. — Если вам вдруг понадобится помощь или, скажем, совет знающего человека, — с нажимом произнес он, — свяжитесь со мной, хорошо? Василиса, я послал эф-запрос в твой часолист. Ты сможешь найти меня, когда только захочешь.
— Хорошо.
— Любая помощь, — добавил он со значением. — И в любое время.
И, оглядев обоих с хитрым прищуром, зодчий собрался удалиться. Как вдруг Василиса окликнула его:
— Постойте!
— Да?
— Когда-то вы рассказывали мне о вашей музыкальной шкатулке… Той, на которой стоит настоящий дом фей. Вы дали мне подсказку насчет комнаты, да? — Василиса требовательно уставилась на него. — В смысле, именно для этого вызвал вас отец? Для корректировки судьбы, — многозначительно добавила она.
Некоторое время Миракл молчал. Девочка очень жалела, что почти не видела его лица в полутьме комнаты.
— Не пойму, о чем ты говоришь, Василиса, — наконец пожал плечами Миракл. — Я просто рассказал историю из своей жизни… Но знаешь, — добавил он с полуулыбкой, — если ты захочешь стать зодчим, то, пожалуй, я готов взять тебя на обучение. Мне кажется, у тебя есть способности.
И, помахав рукой, он удалился.
«Так и не сказал правды, вот хитрый, — подумала Василиса. — С другой стороны, он же зодчий, — профессия обязывает его говорить загадками».
— Ну и тип, хорошо, что ушел, — высказался Фэш, облегченно вздыхая. — Кажется, друг твоего отца? Значит, ему тоже доверять нельзя.
— Погоди, но ты же помирился с моим отцом, разве нет?
— Временный союз, — без тени улыбки произнес мальчик. — Перед лицом общего врага.
— Ну и очень жаль.
Василиса расстроилась. Она-то ведь решила, что после разговора Нортон-старший и Фэш достигли полного взаимопонимания. А оказывается, между ними все осталось почти по-прежнему.
— Извини, но твой папаша хитер и коварен, а еще у него в руках много власти. Он достиг таких высот, что в его положении уже трудно оставаться честным.
— И все-таки, о чем вы с ним говорили? — напрямую спросила Василиса.
Фэш молчал. Василиса уже решила, что он не собирается отвечать, но ошиблась.
— Твой отец рассказал, как погибли мои родители, — тихо произнес мальчик. — Я не уверен до конца, но мне кажется, что он сказал правду. Ну, или попытался это сделать более-менее правдоподобно.
— Так значит… — начала Василиса, но Фэш перебил:
— Пожалуйста, давай не будем об этом. Хорошо?
— Конечно.
Василиса отлично понимала, что это глубоко личная тема. Она бы тоже не стала никому рассказывать о том, как ей не хватает мамы. Но Белая Королева жива-здорова, пусть и не рядом с дочерью. Да и отец у Василисы, хоть и не подарок, но все же есть…
— Извини, что спросила, — искренне произнесла она.
— Да ладно, забудь.
Коротко и обиженно отозвалась гитара, которую Фэш спустил на пол, не глядя. Василиса подалась вперед, опираясь на ладони. Его глаза, словно две голубые звезды, медленно приблизились — настолько близко, что в глубине черных зрачков можно было разглядеть отражение настоящих звезд. Сердце у Василисы забилось так часто и сильно, словно собралось выпрыгнуть из груди. Их губы едва успели соприкоснуться, как вдруг, словно гром среди ясного неба, раздался ехидный шепот:
— Что это вы здесь делаете, а?!
Над краем подоконника показалась голова Захарры.
От неожиданности Василиса дернулась, чуть не свалившись с подоконника, но Фэш крепко придержал ее за руку.
— Опасная привычка — все время падать, — ухмыляясь, пожурил он. И тут же обернулся к сестре, продолжавшей весело скалиться. — Я тебе это еще припомню, подлючая родная кровь.
— Ой-ой, испугалась, — ничуть не смутилась Захарра. — Я специально вперед полетела. Как знала, что вам двоим доверять нельзя. — Она со значением выгнула бровь. — Сейчас остальные подтянутся.
И действительно, едва Василиса и Фэш соскочили с подоконника в комнату, на него приземлились Диана и Маар, причем последний крепко держал за руки Ника.
— Еле удалось вырваться, — с шумом пожаловался младший Лазарев. — К двери моей комнаты приставили охрану, прикиньте?
— У меня и к окну приставили, — усмехнулась Диана. Фея пощелкала пальцами, зажигая еще один светильник. — Холодно как. — Она поежилась. — Но большой огонь разжигать не будем — точно заметят и разгонят по комнатам.
— Если раньше нас этот зодчий не сдаст, — хмуро добавил Фэш, — дружок хозяина замка.
— Он был здесь? — удивилась Диана.
— Да так, вроде случайно зашел.
— Откуда гитара? — полюбопытствовал Маар, осторожно потрогав гриф. — Неужели кто-то из вас умеет… — Он осекся, встретив пристальный взгляд Фэша.
— Сам-то откуда нарисовался?
— Полюбезнее, братец, — весело фыркнула Захарра. — Мы решили принять Маара Броннера в наш Орден Дружбы.
Мальчики смерили друг друга испытующими взглядами.
— Я не против, — нехотя признал Фэш. — Хотя надо было бы проверить его сначала…
— А по-моему, это очень здорово, что ты с нами, Маар, — вмешалась Василиса, игнорируя вспыхнувшего от еще большего негодования Фэша. — Тем более что у меня есть важная новость для всех вас.
Василиса раскрыла створки медальона и достала плотный желтоватый сверток, перевязанный старой бечевкой.
Ребята с интересом уставились на сверток.
— Что это? — первой не выдержала Захарра. — Что-то из Расколотого Замка, да?
— Это вещь из Черной Комнаты, — просто сказала Василиса. — Думаю, что именно ее хотел отобрать у меня Астрагор.
Она невольно взглянула на Фэша, и тот недовольно нахмурился.
— Ты не показала ее старшим? — удивился Маар.
Василиса покачала головой.
— Нет. Все думают, что секрет Черной Комнаты еще не раскрыт. Конечно, я им все расскажу… Но вначале хотела сама открыть.
— Но почему? — недоуменно продолжил Маар. — А вдруг там что-то очень опасное?