– Ты от Грека? Андрей?
– Да подожди о делах, может, таблетку какую принести, водички подать?
Казбек повысил голос:
– Я спросил, ты от Грека?
– Да, и зовут меня действительно Андрей. Андрей Петрович.
– Говори!
– Здесь? Здесь не могу. Давай в сквер отойдем, пройдешься, легче станет.
– Пошли!
Войдя в сквер, Казбек повторил:
– Говори!
– А может, сначала письмецо от невесты прочтешь?
– Письмо? Давай!
– Вот, пожалуйста, а я пока сигарет куплю, кончились, понимаешь.
Казбек через пелену, которая вдруг застлала глаза, читал:
«Дорогой Казбек!
Это я, твоя Даша. Вот так вышло, любимый. Теперь я у чужих и страшных людей. Они говорят, что от тебя зависит, будем ли мы с будущим ребенком жить…»
Прапорщик представил, как, плача, писала это письмо его невеста. Писала под диктовку чужого человека.
«Но эти люди, у которых я нахожусь, пока ничего плохого мне не сделали. Они сказали, что найдут тебя и попросят оказать им небольшую услугу. Если ты согласишься и сделаешь все, как они хотят, то тогда меня отпустят. Сделай, как говорят эти люди, я так не хочу умирать!»
Больше на тетрадном листе ничего не было, только следы от ее слез и еле уловимый запах духов, которые ей подарил он, Казбек, провожая здесь, на этом самом вокзале.
Прапорщик сложил письмо. Хотел положить в карман, но тут же услышал голос словно из-под земли появившегося Андрея Петровича:
– Э нет, Казбек. Это письмо я должен вернуть. С обратным посланием от тебя. На ручку, напиши пару слов невесте!
Казбек хотел было отказаться, но передумал. Перевернул лист, коротко и размашисто написал:
«Я сделаю все, чтобы тебя освободить! Держись, милая, твой Казбек!»
– Вот и хорошо. И Дарья прочитает, и Грек убедится, что мы встречались.
– Теперь говори, что хочет Грек? – мрачно спросил прапорщик.
– Он знает, что скоро нескольких ваших офицеров, включая тебя, отправят в командировку, к границе.
– Я не знаю, а Грек знает?
– Грек все знает.
Дудашев проговорил:
– Дальше!
– А вот когда вы оттуда поведете одну небольшую колонну, ты, Казбек, должен узнать следующее: каким маршрутом, единой ли колонной и когда по времени вы пойдете. Точно узнать! И сказать об этом старому сапожнику, который подрабатывает на базе. Его будка недалеко от КПП. Еще Грек хотел бы знать, кто и как вас будет прикрывать. Это тоже сообщишь сапожнику.
Прапорщик спросил:
– Твой Грек уверен, что мы поведем колонну?
– Абсолютно!
– Все?
– Что должен был сказать я, все. Остальное тебе скажет сапожник. Каков твой ответ Греку?
– Он в письме!
– Тогда побежал я, поезд уходит. Рад был встретить «старого детдомовского друга», – Андрей Петрович как-то хищно рассмеялся и побежал в сторону перрона, где стоял пассажирский состав. Казбек, мрачный как туча, вернулся в часть.
А в понедельник вечером со стороны рощи, недалеко от поселения беженцев, по часовому поста склада горюче-смазочных материалов батальона, отстоящего от гарнизона примерно в километре, был неожиданно открыт одиночный огонь. Три выстрела. Пули ударили рядом с часовым, когда тот проверял печати на боксах. Солдат тут же рванулся к окопу, оборудованному возле вышки. Оттуда вышел на связь с начальником караула лейтенантом Сергиенко:
– Товарищ лейтенант, докладывает часовой четвертого поста рядовой Фадеев. В 19.40 вверенный мне под охрану пост, когда я обходил его, подвергся обстрелу. Выстрелов не слышал, но пули ударили рядом. Одна в ворота, две в землю, возле ног. Я нахожусь в укрытии! К отражению нападения противника готов!
– Понял тебя! Будь внимательнее. Сейчас прибудет резервная смена караула. Поведет ее мой помощник, смотри, по своим огонь не открой! Запроси пароль!
– Есть, товарищ лейтенант!
Начальник караула тут же отдал приказ:
– Резервная смена, в ружье!
Пока группа из пяти человек разбирала из пирамид оружие, лейтенант связался с дежурным по части капитаном Антоновым:
– Товарищ капитан! На связи начальник караула!
– Что у тебя?
– Пост ГСМ обстрелян!
Голос Антонова сразу же принял металлические нотки. Сергей умел быстро ориентироваться в обстановке.
– Когда это произошло и откуда велся обстрел? Его интенсивность?
– По докладу часового, в 19.40, со стороны лагеря беженцев. Скорее всего из соседней «зеленки». Три выстрела!
– Предположения оставь при себе. Резервную смену на пост выслал?
– Сейчас пойдет!
– Теперь слушай сюда, лейтенант. Смена должна идти обходным маршрутом и не единым подразделением, а поодиночке, соблюдая дистанцию визуального контроля, чтобы на сюрпризы не нарваться. Предупредить об этом часового! Через овраг выйти к забору поста с тыла. Повторяю, ни в коем случае не идти на пост обычным, утвержденным маршрутом! Одновременно поднять отдыхающую смену и усилить оставшиеся посты. Занять оборону караульного помещения!
– Понял вас, товарищ капитан!
– Выполняй! Сам оставайся в караулке, я доложу командиру и лично отправлюсь туда.
– Есть!
Сергей снял трубку прямой связи с командиром.
– Подполковник Буланов, слушаю!
– Дежурный по батальону капитан Антонов! Командир, мы обстреляны!
– Не понял? Где и кем?
– Кем – неизвестно, а обстрелян пост ГСМ. Часовой жив! Разрешите поднять один из взводов роты и с ним убыть к месту происшествия?
– Поднимай весь батальон! Офицерам «общий сбор», ремонтному взводу выдвинуться на прикрытие домов офицерского состава. Я немедленно следую в часть, ты действуй, как предложил!
Капитан Антонов позвонил в расположение своей роты. Ответил ему дежурный. Капитан приказал:
– Второй взвод, в полном составе, с оружием и амуницией к штабу!
Обернулся к помощнику:
– Врубай систему оповещения офицерского состава. Команда – «общий сбор». Всему личному составу построение на плацу! Ремонтному взводу убыть на охрану городка. Далее, сержант, встретишь командира и остаешься за меня, пока офицер не сменит временно. Я на пост ГСМ, вызывай дежурную машину!
– Есть, товарищ капитан!
Помощник принялся выполнять приказания начальника, Антонов же вышел из штаба, к которому нестройными рядами, но общей колонной спешил самый боеготовый во всем батальоне, не раз обстрелянный в колоннах второй взвод роты Сергея. Одновременно из парка боевых машин подошел дежурный крытый «ГАЗ-66».