Решив, что с человечками все ясно, Згур поглядел налево, в арку, выходящую прямиком на полночь. Если верить бородатому старшому… И тут его рука сама собой оказалась на рукояти меча. Рядом послышалось удивленное «Ы-ы!» Яр-чука. Оба переглянулись и, не сговариваясь, упали в глубокий снег.
Они были не одни. Прямо из лесу к воротам двигался целый отряд. Згур замер, начав считать. Трое, пятеро, семеро, девятеро! Девять человек при доспехах и оружии! Станичники? Да что им делать в пустом зимнем лесу?
Оставалось подождать. Путники приблизились, и Згур вновь удивился. Те, что шли к воротам, выглядели весьма странно. Впереди бодро вышагивал белобородый старик с большим мечом у пояса. В руке он держал посох, светившийся неярким серебристым огнем. Далее один за другим двигались кметы, трое повыше, четвертый — хоть невысок, зато в плечах сам себя шире. А следом за ними вприпрыжку бежали четверо коротышек — в локоть ростом. Згуру даже показалось, что ноги у малышек покрыты черным волосом и ступают они по снегу голыми пятками. Ступают — но не оставляют следов…
Внезапно странные гости запели, громко, вразнобой. Слов не разобрать, что-то вроде «Айхо! Айхо!». Згур закрыл глаза и начал быстро, сбиваясь, произносить полузабытое заклинание, слышанное в детстве. Правда, годилось оно лишь при встрече с лешим, но выбирать не приходилось. Рядом с шумом и присвистом дышал Ярчук, и Згур запоздало пожалел, что не узнал у венета пару заклинаний посвежее.
Голоса стали тише, смолкли. Когда Згур решился открыть глаза, поляна была пуста, чистый, нетронутый снег сверкал на солнце. Незваные гости сгинули без следа. Згур вскочил, бросился назад, к арке, выглянул — пусто! Все-таки мара!
Сзади послышался негромкий голос венета. Згур поспешил обратно — и вновь застыл. Из лесу выходил новый гость — на этот раз один. Теперь в снег можно было не падать, один — не девять. Згур подошел к самой арке, выглянул…
Человек был голый. Згур невольно поежился, всмотрелся — голый и есть, только на бедрах темнела небольшая повязка. На плече странного гостя пристроился огромный двуручный меч, а за плечами — большой мешок, похоже, весьма увесистый. Голый человек быстро приближался, и Згур лишь подивился его резвости. Или мешок пухом набит?
Детина подошел ближе и внезапно остановился, явно заметив Згура. На небритом лице заиграла довольная усмешка. Человек остановился, поставил мешок на снег и ударил себя в грудь огромным кулачищем. В светлых волосах что-то сверкнуло, и Згур с изумлением заметил на голове у детины золотую диадему.
Гость постоял, словно желая насладиться произведенным впечатлением, затем вновь взгромоздил мешок на плечи и бодро двинулся дальше. Згур не выдержал, бросился к выходу. Пусто!
Читать заклинания расхотелось. Ай да ворота! А еще говорят, байки!
Згур кивнул Ярчуку, быстро надел лыжи и направился к арке, ведущей на восход. Оглянувшись, он заметил в одном из проемов новых гостей — на этот раз конных. Всадники в черных плащах летели над нетронутым настом, и Згуру почудилось, будто под низко надвинутыми капюшонами ничего нет — только густая темень…
Когда ворота остались позади, Згур не вытерпел и коротко пересказал венету виденное. Ярчук был явно удивлен. Похоже, он видел нечто совсем иное. Оставалось вновь вспомнить рассказ чернобородого старшого. Выходит, и это правда! Каждый видит свое. А может, ворота просто запомнили тех, кто в давние годы проходил мимо? Згур попытался вспомнить странное название на «Ро», но сбился. Интересно, что за наречие? Не сполотское, не огрское и даже не румское!
О воротах можно было рассуждать целый день, поскольку ничего иного по дороге не встретилось. Вокруг стоял молчаливый зимний лес, под ногами — нетронутый наст, и — никого, ни человека, ни зверя. Становилось скучно, и Згура так и подмывало копнуть снег, да поглубже, дабы проверить, какого цвета камни на дороге. Впрочем, главное — шлях ведет куда надо, а Рыжий заговаривал, каждый раз вспоминая черемоша. Нет, болтать он не станет! Венет, молчун, только стонать горазд. Что ж, Згур волепоиграть в молчанку. Зато ничто не мешало и поразмыслить. Они по-прежнему шли рядом к плечу, и Згур то и дело бросал любопытные своего спутника. Тот время от времени отвечал
ша Згур раскусил сразу. В чернявом не было нипрятного: славный парень, горячий, любящий покрикивать, зато смелый и такого легко понять, с таким просто ладить. педставилось, что он в Коростене, на занятиях, как дает ему задание: понаблюдать за Ярчуком, а жить виденное. Это называется «сколок"он вновь
покосился на невозмутимого «чугастра» и зычно перечислять: рост, черты лица, особые приметами ясно: нос пополам, борода в косич-болячка. А вот все остальное…Згур давно уже понял, что совсем не «дикун». Лесной насельник, конечно, биться руками-ногами махать, но вот меч — дело : Ярчука учили, учили всерьез — и выучили. В таких случаях дядя Барсак разговорить человека. В душу не лезть, а на-нибудь этакое, что к этой самой душе поближе… о «женках». Нет, рано, «чугастр» обидеться ез два решили передохнуть, благо по пути пододходящая полянка, посреди которой старый сухой ясень. Венет вопросительно Згура, тот кивнул и принялся ломать сучья.Блески пламени весело заплясали над черными, по-хим мхом ветками. Венет прикрыл глаза, зашепталЗгур вздохнул: опять молится! Каждому пню поклоны кладет! Поговорить, что ли, о «женках»? Нет, лучше о другом! Вот сейчас губами шевелить перестанет…
— Людь, значит, охранял?
«Дикун» задумался и наконец соизволил кивнуть. Згур еле сдержался от улыбки. Сейчас разговоришься!
— Да какой из тебя вояка? Вон, ноги еле волочишь! Кулаками да мечом махать — это еще не все! А если бежать придется?
— Добегу, боярин. Не сумлевайся! Венет не обиделся. Голос звучал снисходительно, словно «дикун» говорил с мальчишкой. Но Згур не отставал:
— Как же ты меня охранять взялся? Беги — не беги… Выстрелят из-за кустов — и бегай потом! Венет задумался, покачал головой:
— А ты не ходи, где не велено, боярин! Куда скажу, туда и пойдешь. В том и бережение — дорогу верну сыскать да ворога заране приметить.
Невольно вспомнилась Улада. Помнится, Згур пытался объяснить ей нечто подобное.
— И кого ты от станичников охранял, Ярчук? Бояр, наверно?
— А и бояр! — невозмутимо ответствовал венет. — Бояре — они разны. Каких и охоронять не грех. Да и в деревне не только бояре, там и люди простой много. Их и охоро-нял. А супостатов, само собой, — к ногтю!
Разговор грозил замерзнуть, и Згур решился:
— Я ведь тоже людь охранял. Помнишь ту девушку, что у ворот нас догнала? Ее Улада зовут…
— Ведаю. Дочь большого боярина. Так ведь ты ее об-ручник?
Згур кивнул, сообразив, что и так сказал слишком много. Венет задумчиво почесал бороду:
— Оно бывает…
— Что бывает? — удивился Згур.
— А то! Когда людь охороняешь, только о деле должно думать. Иначе до беды близко…
Похоже, его опять учили. Згур поморщился: тоже мне, наставник!