Порыв холодного ветра ударил в лицо. Згур поежился, запахнул тяжелый плащ. Река… Волок должен быть совсем рядом…
Вначале он увидел костры — неровную цепочку, протянувшуюся вдоль берега. Згур начал считать — десять, пятнадцать. Если у каждого трое или четверо… Впрочем, костры часто с умыслом жгут. Мало народу — костров побольше. Много — совсем наоборот. Хитрость давняя..,
— Вот она!
Чудик, незаметно оказавшийся рядом, осторожно тронул за плечо, указывая куда-то в сырой сумрак. Згур всмотрелся. Сквозь темноту еле заметно проступало что-то более черное — большое, недвижное.
— Галера…
Таких больших лодей Згур еще не видел. Та, что они сожгли в Выстре, казалась рыбацкой лодчонкой по сравнению с молчаливым чудищем, застывшим посреди реки. Такому и реки мало…
— Это самая крупная галера, — негромко заговорил Чудик. — Их называют «драгос» — «драконы». У Кей-Сара их не больше двух десятков. В ней можно разместить больше двухсот фрактариев. Нос обшит медью, пять рядов весел…
— Ты что, плавал на такой? — не утерпел Згур. Послышался негромкий смех.
— Нет, компаро! Не плавал. Командовал. У меня таких было целых три. Когда-то я был наместником области Сира. Это далеко отсюда, за Зеленым морем…
Чудик замолчал, а Згур не решился расспрашивать дальше. Странный путь привел бывшего наместника в ряды бойцов Катакита…
— Я так и думал, что здесь они поставят «дракона». Компаро Гусак прав — в открытом бою мы с ними справимся. К тому же я уверен, что на галере сейчас не больше полусотни. Остальные на берегу. Так всегда делается. Но…
Договорить он не успел. Яркая вспышка разорвала черный сумрак. Язык пламени, длинный, слегка дрожащий, ударил в воду, огонь побежал по волнам, достиг берега. На миг стала видна галера — ясно, словно днем. Высокие черные борта, две мачты со свернутыми парусами, деревянная вежа с ровными зубцами на самой корме…
Згур замер. Он уже видел такое. Огненные Змеи! Бескрылые осы, способные плавить камень…
— Пирас Танатой, — Чудик всмотрелся в темноту, покачал головой. — Какая мерзость!
«Пирас Танатой»… Згур попытался сообразить. «Пирас» — «пламя». «Танатой»… «Танатос», кажется, «смерть». «Пламя Смерти»!
— Страшно! — фрактарий зябко передернул плечами. — Горит даже вода. Потушить нельзя, песок или земля только сбивают огонь. А всего-навсего земляной жир…
— Земляной жир?
Чудик удивленно повернул голову:
334
— Разве не слыхал, компаро комит? Черная жидкость, ее много на Восходе, особенно на границе с Великой Пустыней. Вязкая, резко пахнет. Ею иногда заправляют светильники. Но наши умельцы научились изготавливать из нее ЭТО. Как — не знаю. И, признаться, знать не хочу.
Згур все еще не мог поверить. Жир тоже горит, горит масло. Но чтобы так!
— А зачем они ее жгут? Ведь река пуста!
— Дураки! — коротко рассмеялся Чудик. — Дураки и трусы. Им страшно, вот и поднимают дух. За такие вещи головы снимают…
Да, те, кто был на галере, дали промашку. Згур представил, как лодьи подходят к черному борту, как вспыхивает шипящее жирное пламя…
— Днем не пройти, — решил он. — А если на рассвете, когда туман? Весла обмотаем тряпьем…
Чудик пожал плечами и проговорил что-то непонятное. Усмехнувшись, пояснил:
— Это на одном древнем наречии. «Мы поем славу храбрым безумцам». Но ты прав, компаро комит. Выхода у нас нет. Придется стать храбрыми безумцами. Хотя бы на эту ночь…
Згур застыл, сжимая рукой твердое просмоленное дерево мачты. Лодья неслышно скользила по воде. Белесый туман скрывал берег, и лишь с немалым трудом можно было различить неясные тени, двигавшиеся слева и справа. Три лодьи плыли к волоку. Згур взял с собой только добровольцев. Остальные вместе с Гусаком уже шли вдоль берега, чтобы напасть на врагов со стороны холмов.
— Разреши, комита! — Сажа нетерпеливо скалился, вглядываясь в туман. — Моя эту галеру знай! Моя по веревка поднимайся! Моя этот Пирас находи…
Згур не ответил. Что может один человек против «дра-госа», вооруженного Пламенем?
— Твоя и ваша к галере подходи и мало-немного стой. Моя к галере плыви. Разреши, комита!
Згур представил, каково окунуться в ледяную зимнюю воду, и вздрогнул. И десяти локтей не проплывешь — не рука отнимется, так нога.
— Моя жиром мазаться! — настаивал Сажа. — Моя нож брать…
Рисковать парнем не хотелось, но Згур понимал, что будет, если их обнаружат. Схватка на борту отвлечет внимание — пусть ненадолго, на самую чуть.
— Ты сотник, Сажа! Найди нескольких ребят… Черный фрактарий покачал головой:
— Не надо — найди! Один — тихо плывет, тихо взбирается. Двое — шуметь, трое — сильно шуметь. Разреши, комита!
Згур отвернулся, взглянул в сторону невидимого во мгле берега. Туман — это удача. Еще бы погуще… А ведь еще совсем недавно он думал, что труднее всего — рисковать самому. Оказалось, это проще, чем посылать на смерть других.
— Хорошо! Давай! Скажешь, когда остановиться.
Сажа радостно улыбнулся — белые зубы блеснули во тьме, и пропал. Згур вновь оглянулся. Туман стлался над водой, гася звуки. Хорошо бы подойти вплотную незамеченными и сразу — на борт. Нет, едва ли подпустят так близко. Заметят — у страха большие глаза.
…Чудик был на левой лодье, Крюк — на правой. Рисковать Чудиком особенно не хотелось, но бывший наместник был тверд, заявив, что пойдет вместе с «компарос». Згур уже знал, что, если оба они уцелеют, именно Чудику следует передать отряд. Вот только причалят к лучевской пристани, и он узнает самую короткую дорогу домой… Но до этого дня следовало еще дожить.
Впереди показалось что-то темное, густое. Згур всмотрелся. Галера? Нет, показалось! Просто туман…
Рядом послышалось сопение. Згур усмехнулся — Ярчук! Не усидел возле печки!
— Нравится?
Сопение усилилось, наконец послышалось негромкое:
— Отож! Кубыть кобыле волчьи зубы. Я, боярин, и плавать-то не умелец. Людь, как по мне, на три части делится:
котора жива, котора мертвяки и котора на лодьях ходит…
Згур еле удержался от смеха. Эка завернул!
— Ты вот чего, боярин! Храбр ты, да себя не блюдешь. Я же клятву давал большому боярину. Так что на лодью ту не спеши забираться. Сперва я, а уж опосля — ты.
Вспомнилось пламя, бегущее по темной воде. Эх, Ярчук, простая душа! Что тут, что там — нагонит. На галере, может, и уцелеешь…
— Комита! Комита! Стой! Галера вижу!
Громкий шепот Сажи застал врасплох. Згур быстро поглядел вперед. Вот она! Черная тень, еле заметная за белесой завесой.
Лодья медленно остановилась. Тихий свист — слева и справа. Там заметили и тоже сбавили ход. Сажа был уже без плаща и рубахи, в одних коротких портках.