– Ну, неудобно…
– Удобно.
– Так ведь день!.. Это его рассмешило.
Вот так уверенная в себе бизнес-леди, начальник, сама себе режиссер, умница и красавица во всех отношениях!
– Ночь, – сказал он серьезно и так же серьезно укусил ее за ухо. Нужно было остановиться, и он остановился, сделав над собой усилие.
Напоследок он еще проводил ее пальцы длинным, школьным, очень нежным движением. Ему не хотелось их отпускать, и в этом тоже было что-то необыкновенно живое и настоящее. Он уже лет сто или двести был равнодушен к женским пальцам и «за ручку» ни с кем не ходил.
Лиза отводила глаза – теперь ей стало неловко оттого, что «день» и «улица», и еще оттого, что он, казалось, видит ее насквозь, видит все, в том числе и ее неловкость, и метания, и постоянные попытки отвести от него глаза.
– Ну, ладно.
Белоключевский еще раз обошел колеи, в которых вчера стояла машина, и в некотором отдалении обнаружил прямоугольное углубление в снегу.
– Здесь стояла канистра, видишь?
Лиза подошла, посмотрела и присела на корточки. Белоключевского обуял сыщицкий азарт.
– Он заранее оставил канистру, понимаешь?! Он был готов к тому, что придется возвращаться. Очень предусмотрительный… мужик.
– Он не мужик, а убийца!
– Он и мужик, и убийца. Одно другому не мешает.
Лиза пожала плечами. В слове «мужик» было что-то очень… земное, простое, очень живое. Их убивал не мужик. Их убивала некая холодная и расчетливая кобра, которой все равно кого убивать.
Белоключевский ползал по сугробам, время от времени вставал на колени и опирался на длинные руки, как мартышка. Джинсовая ткань быстро промокла. Получились темные неровные пятна.
Лиза посмотрела на пятна и отвернулась. Вытащила сигареты, закурила и поболтала зажигалкой, потушила пламя, растворившееся в ослепительном снежном свете.
Как она приведет его в свой офис?! В немыслимых джинсах, дохе, свитере с подвернутыми рукавами и солдатских ботинках?! С первого взгляда на его доху никто не догадается, что он… бывший олигарх и глава «Черного золота»! И машину за сто тысяч долларов из окна офиса тоже не видно!
Или это неважно?
А что важно?
Что она объяснит коллективу?! Мол, это истопник с ее дачи, которому «нужно позвонить»?! Или лесоруб, который замерзал в лесу, а она подобрала его и тем самым спасла от смерти?!
Макс Громов будет в ужасе. Макс всегда с подозрением относился к ее контактам, подолгу проверял партнеров и клиентов, совершал таинственные телефонные звонки «своим ребятам».
А она и Максу ничего объяснить не сможет – ни за что!
А Игорю?!
А Дуньке?!
Родителям, в конце концов?!
Господи, отец будет орать неделю, не останавливаясь даже затем, чтобы перевести дух, – и будет прав!
Реальность надвинулась на нее стремительно и неотвратимо. Человек устроен очень странно – это уж точно. Лизу Арсеньеву не слишком занимал вопрос о том, как она станет объяснять родным и близким, что в нее стреляли и чуть не убили. Гораздо больше ее волновало, как она станет объясняться по поводу неподходящего человека, с которым у нее вышел несанкционированный роман.
Или у них еще пока нет романа?
Лизе стало стыдно, что она думает столь гадкие мысли, да еще о Диме Белоключевском!..
Ты же мечтала о нем. Ты все прикидывала, как бы тебе его соблазнить. Ты даже трупом в собственном гараже была озабочена гораздо меньше, чем равнодушием соседа.
– Окурки, – пробормотал рядом объект ее гадких мыслей. – Довольно много. Они тут долго стояли.
Лиза искоса на него взглянула.
Он стянул перчатку, поднял из снега окурок, подул на него и изучил внимательно. Еще посмотрел и выбросил в снег.
– Этот тебе не подходит? – М-м-м?
– Чем тебе этот не подошел?
Она чем-то раздражена, понял Белоключевский. Довольно сильно. Но ему некогда сейчас заниматься ее состоянием.
– Это водительский окурок, – объяснил он. – Машина стояла лицом к дороге, водительская дверь слева. Меня не интересует водитель, меня интересует пассажир.
Он проворно переполз через колеи и стал копаться в снегу с другой стороны.
Господи, какая бессмыслица!..
Белоключевский вытащил из снега следующий окурок и поднес его к самому носу. Лизу чуть не стошнило.
– «Данхилл», – заключил Белоключевский. – И все остальные такие же. Он у нас аристократ. Курит аристократические сигареты.
– Ну и что?
– У тебя есть какой-нибудь пакетик или баночка?
– Дима, какая баночка?!
– Ну, любая.
Лиза полезла в сумку, покопалась и выудила изящный пузыречек. На дне болтались две желтые таблетки. Но-шпа всегда была при ней. Ей казалось, что она помогает не только от головной боли, но вообще от всяких жизненных невзгод. Надо еще купить, не забыть. Лиза вытряхнула таблетки и старательно запрятала их в кармашек, а пузырек отдала великому сыщику. Тот торжественно погрузил туда окурок и тщательно заткнул пробкой.
– Все, поехали.
– А что мы будем делать с этим… вещественным доказательством?
Белоключевский пожал плечами.
– Посмотрим. Вдруг кто-нибудь из твоих друзей или… моих друзей курит «Данхилл».
– Миллион человек курит «Данхилл».
– Посмотрим. По крайней мере, мы немножко сузим круг подозреваемых.
– О, господи, – пробормотала Лиза. – Детективный сериал «Улицы разбитых фонарей».
– Отличный сериал.
– Да ладно.
Он усмехнулся, стащил доху, кинул на заднее сиденье и сел за руль. Открыть Лизе дверь ему даже в голову не пришло.
Она перебралась через сугроб, потянула на себя тяжелую дверь, чуть не упала и кое-как поместилась рядом с ним.
– Дима, ты всегда такой вежливый и галантный?
Он удивился:
– А что?..
Она хотела было прочесть ему небольшую лекцию о правилах хорошего тона, но не успела. Зазвонил телефон.
Наверняка Мила с сообщением о том, что Альфред Миклухин не дождался ее, Лизы, и повесился прямо у них в офисе. Еще один криминальный труп. Или это, наоборот, значит не криминальный?..