Несмотря на терзавший ее страх, девушка сильно страдала от разочарования. Ее убивало то, что Роберт достался Ленор и что они будут счастливы вдвоем.
Послышались голоса и топот погони. Джесси кинулась в дом. И угодила прямо в руки возлюбленного братца. Его породистая физиономия полыхала от гнева. Того и гляди беднягу хватит удар!
— Я ухожу! — закричала Джесси.
— Но не прежде, чем я это тебе позволю! Ты нарушила первый же полученный от меня приказ!
— Генри! — К ним торопилась запыхавшаяся Джейн. — Генри, ради Бога, будь милостив…
— Эта девица посмела ослушаться! Разве я не был с ней добр, не был снисходителен? Я сделал для нее намного больше, чем сделал бы наш отец, и тем не менее она посмела меня ослушаться!
— Генри…
— Нет, женщина, довольно, клянусь Богом! Не путайся под ногами! — И он грубо потащил Джесси за руки вверх по лестнице. — Наглая тварь, ты выставила меня дураком перед гостями и заплатишь за это сполна!
— Ну пожалуйста, я ведь сказала, что ухожу навсегда. Однако все мольбы оставались без ответа, и вот Генри впихнул ее внутрь своего кабинета и захлопнул дверь, но не потрудился запереться на замок. И Джесси молилась про себя, чтобы Джейн хватило смелости снова вмешаться. Она вырывалась, но Генри был намного сильнее. Он выдвину на середину комнаты свое массивное рабочее кресло, а заставил опуститься на колени и привязал за руки к грубо вырвав из прически атласную ленту. Потом схватил со стола перочинный нож, и девушка завизжала что было сил: она уже не сомневалась, что ей пришел конец. Однако Генри вовсе не собирался ее убивать. Он подошел сзади и одним взмахом распорол ее платье и корсет, обнажая ослушнице спину. В стену был вбит крюк, на котором висел хлыст. Герцог снял его и не спеша подошел к Джесси, многозначительно похлопывая им по ладони.
— Итак, Джасмин, тебе неймется изведать все, что доступно законным наследникам нашего отца?.. Ну так знай: вот это он называл правосудием, и всем нам пришлось испытать его на своей шкуре. Пожалуй, будет только справедливо, если и ты откушаешь его, коли хватило наглости заявиться в наш дом!
Трудно было сказать, что мучила Джесси больше: страх перед поркой или ее унизительное состояние — ведь она стояла на коленях, беспомощная, полуголая, с безжалостно связанными руками! Ей хотелось заговорить, попытаться образумить разъяренного брата, однако бедняжка не смела и рта открыть — она боялась, что не удержится и вместо разумной речи у нее выйдет лишь отчаянный крик.
— Ну-с, моя милая, теперь ты понимаешь, что у незаконнорожденных детей все же бывают некоторые преимущества? — процедил Генри, проводя рукояткой хлыста по чуткой коже.
— Ваша светлость… — Эта фраза завершилась отчаянным воплем, ибо в следующий миг хлыст обрушился па голую спину девушки, причиняя острейшую боль. Впервые в жизни ее подвергли такому наказанию. По щекам потекли слезы, в глазах помутилось, и Джесси подумала, что долго не протянет.
Неожиданно дверь распахнулась, однако сквозь слезы Джесси ничего не смогла различить. Больше всего ей хотеть в этот миг обхватить себя руками и сжаться в комок, приготовиться к следующему удару, однако Генри успел поднатореть в том, как сделать наказание максимально болезненным и унизительным.
— Сколько еще ударов тебе необходимо, Джасмин? Чтобы научить думать и повиноваться моим приказам? Видишь ли, я серьезно опасаюсь, что могу располосовать тебе спину на ремни и все равно не добьюсь толку. Но тем не менее я сделаю такую попытку, ибо это мой долг.
— Нет, Генри! — прогремел повелительный мужской голос.
Хлыст неумолимо впился в спину, и Джесси закричала что было сил, не в состоянии терпеть такую боль.
— Хватит, Генри! — снова раздался решительный голос. Следом за ним Джесси услышала звук шагов. Кто-то приблизился к ее брату и выхватил у него хлыст.
— Черт побери, Камерон, ты не имеешь права меня останавливать! Ты сам приволок мне под дверь этого подкидыша, и теперь она посмела мне перечить! Я здесь хозяин и накажу ее так, как считаю нужным! К тому же она вполне заслужила порку!
Часто моргая, Джесси старалась избавиться от злых слез. Она была готова умереть на месте! Ведь теперь и Джейми Камерон стал свидетелем ее позора…
Платье было изодрано в клочья, голые груди свисали напоказ, красное лицо блестело от слез, и больше всего на свете ей хотелось, чтобы этот грозный, мрачный верзила растворился сам по себе, как видение. Пусть уж лучше ее полосует хлыст, чем проклятущие иссиня-черные глазищи.
— Джейми, клянусь Богом и всеми святыми, я уважаю нашу дружбу, но это дело касается меня одного. Не вмешивайся!
— У меня есть на это право! — невозмутимо заявил Джейми.
С этими словами он опустился на колени возле Джесси. Она была бы только рада, если бы Камерон ушел. Но ловко развязал ленту у нее на запястьях. Не поднимаясь с колен, она рухнула на пол. Джейми был тут как тут и поспешил поднять ее па руки. У Джесси вырвался крик: нестерпимо болела рассеченная хлыстом спина, но еще нестерпимее было находиться в таком непристойном и унизительном положении. Джейми скинул камзол и закутал ее, стараясь не прикасаться к свежим ранам, от которых она болезненно морщилась.
— Будь ты проклят, Джейми Камерон! — выругался Генри.
— Это мое право, потому что я на ней женюсь.
— Что? — остолбенел Генри.
Только теперь до Джесси дошло, что в кабинете полно других людей, ибо все как по команде повторили растерянный возглас Генри.
— Послушай, но ведь это глупо! Подумай, кто ты и кто она! Положение обязывает тебя придерживаться определенных рамок. И ты не можешь взять в жены эту деревенскую…
— Поостерегись! — отрезал Джейми. — Теперь ты говоришь о моей невесте!
— Джейми, ты потерял рассудок! — Ну конечно, это сказала Джейн. Несмотря на всю свою доброту, герцогиня отличалась чрезвычайной щепетильностью. — Вспомни, из какой ты семьи, об открытом для тебя будущем, о привычном образе жизни…
— Именно обо всем этом я и подумал, — как можно более учтиво перебил сестру Джейми. Он не выпускал Джесси из объятий. И она инстинктивно приникла к тому, кто один оставался ее защитником. Камерон обратился к Генри: — Где ее Комната?
— Я покажу! — Как в тумане Джесси различила милое младшей сестры. — Идем, Джейми, я тебя провожу!
— Джейми, это безумие! — выкрикнул ему вслед Генри.
— Кажется, я держал ее, когда закончился танец, разве не так?
— Я никогда не стал бы требовать от тебя жениться на незаконнорожденной!
— Зато я знаю цену своему слову, — отчеканил Джейми и решительно направился следом за Элизабет по коридору.
— Джейми Камерон, тебе не следовало до этого доводить! Ты же не можешь принимать всерьез глупый пережиток! Я понимаю, тебе было жалко, что несносную девку выпорют, хотя одному Богу известно за что. Но ведь я не собирался ее калечить!