– Прекратите вы, оба! – закричала Серина, бросаясь между мужчинами.
– Ну что, довольна? Разве ты не этого добивалась, Верона? – обратилась Дженнифер к своей сестре по фильму. – Рэнди, оставь меня. Между нами все кончено, я ничего…
Сорвав с нее одеяло, он пытался стащить ее с постели, но она отчаянно сопротивлялась.
– Не сегодня, до конца еще далеко, – бормотал он, таща ее за собой к выходу.
– Ах ты, дрянь! – набросился Энди на Серину. – Ты нарочно это подстроила.
– Может быть, – усмехнулась та.
– Он убьет ее! Он убьет ее! – причитал Энди, качая головой. Глазок камеры следовал за ним, пока он вставал с постели и тянулся к своим штанам. Надевая их, он не сводил глаз с Серины.
– Может быть, – повторила она.
– Хорошо бы ему хватило ума прикончить и тебя, – буркнул Энди.
Она повернулась, чтобы уйти.
– О нет, – сказал он, загораживая ей дорогу. – О нет, моя сладкая. Ты хотела испортить мне вечер? Тогда тебе придется вспомнить, что ты моя жена.
Он силой притянул ее к себе.
– Стоп! – воскликнул Джим Новак. – Снято. Прекрасный дубль. Целую вас всех. Всего один дубль, но просто великолепный. Желаю приятно провести уик-энд. Кстати, Джен, я приглашен к тебе на вечеринку?
Дженнифер неловко поправляла бретельки своего слишком откровенного одеяния.
Все взгляды устремились на нее.
В глазах Серины теплилась явная симпатия. Она была настоящим другом.
Дженнифер скорчила гримасу и подняла руки.
– Конечно, вы все приглашены! Что за вечеринка без вас?
Эбби сидела в плетеном кресле возле бассейна, несмотря на теплый, солнечный день прикрыв пледом колени.
Она так же прекрасна, как всегда, подумал Конар и почувствовал, как волна нежности заливает его сердце. Кровное родство между ними отсутствовало, но о такой матери можно было только мечтать.
Сколько же ей лет? Шестьдесят с небольшим, и хотя она выглядела слабой и болезнь все же наложила свой отпечаток, но ни годы, ни недомогание не могли уничтожить благородную красоту ее черт. Огромные глаза по-прежнему светились ясной синевой, а в полных губах таилась едва уловимая улыбка. Но главное, от нее исходило сияние! Удивительное свойство, которое проявлялось и на сцене, и на экране и не было игрой. Нет, она излучала подлинную теплоту и любовь ко всему миру. В своей жизни, полной страстей, она не избежала ошибок. Но Эбби никогда не лгала и никогда не сожалела о содеянном. И она сумела спасти его жизнь, которая могла пойти совсем в другом направлении. Она учила Конара ответственности, тому, что не стоит винить других в своих неудачах. Эбби уделяла ему гораздо больше внимания, чем те люди, от которых этого следовало ждать в первую очередь.
– Эбби! – тихо окликнул он.
Увидев его, она улыбнулась и протянула к нему руки.
Они дрожали, правда, совсем чуть-чуть.
Он поспешил сжать ее ладони и обрадовался, почувствовав твердость ответного пожатия. Наклонившись, Конар поцеловал ее в щеку.
– Слава Богу, дорогая, ты выглядишь чудесно!
Беспокойная улыбка тронула ее губы, а в глазах появилась печаль.
– Лекарства и макияж творят чудеса, правда?
– Эбби…
– Все хорошо, мой мальчик, не говори ни слова. Я вовсе не жалею себя, просто реально смотрю на вещи. Подойди-ка сюда, милый, ближе… Дай мне поцеловать твою щеку. Ах, как же давно я тебя не видела!
Конар склонился к ней, подставляя щеку для поцелуя и, в свою очередь, целуя ее. Знакомый запах «Шалимара», ее любимых духов. Она улыбнулась ему, глаза затуманились от переполнявших ее эмоций.
– Ах, Конар, из твоего отца, увы, не вышел образцовый муж, но зато из тебя получился примерный пасынок.
– Это все ты, Эбби. Ты всегда была такая замечательная! – сказал он, стараясь говорить непринужденно.
– Как бы вернуть это назад? – Она вздохнула.
Он усмехнулся, взял стул и устроился против нее.
– Я не возвращался слишком долго.
– Надеюсь, ты не жалеешь о своем возвращении? Я слышала, у тебя было очень интересное предложение в Европе?
– Что ж, это действительно так – фильм мог бы стать сенсацией. Еще одна версия о межпланетном экипаже, который борется с насекомыми-мутантами в открытом космосе, – сказал он, состроив неопределенную мину. – Ты понимаешь, нечто подобное может стать классикой, как «Чужой», а может получиться и самая настоящая дешевка. – Следовало ему взяться за такую работу? Возможно. Режиссер был из Голливуда и к тому же весьма энергичный парень. Он пожал плечами, глядя на Эбби, которая не сводила с него глаз. – Мне нравятся «мыльные оперы», мне интересны нравственные проблемы, – продолжал Конар. – И не скрою, мне нравятся деньги, которые предложил мне Джо Пенни. Ты можешь что-нибудь возразить?
Эбби улыбнулась, покачав головой.
– Да нет… Я тоже думала, что это неплохо, если тебя устраивает цена.
– А что думает обо всем этом твоя дочь?
Брови Эбби слегка приподнялись.
Конару казалось несколько странным, что он так мало знает Дженнифер Коннолли, дочь Эбби от ее брака с писателем Томом Коннолли. За все эти годы им довелось провести вместе совсем мало времени. Скорее всего именно Коннолли стал главной любовью в жизни Эбби Сойер. Они встретились, когда она была еще совсем юной. Он уже приобрел известность в литературных кругах, когда она лишь начинала стремительную карьеру старлетки. Том Коннолли погиб в авиакатастрофе спустя десять лет после их свадьбы. Голливудские газетенки утверждали, что их брак разбился о скалы. Годы спустя, уже хорошо зная Эбби, Конар понял, что газеты лгали. Она потеряла мужчину, которого действительно любила.
Когда отец женился на Эбби, Конару исполнилось семнадцать. Его мать – да простит Господь ее истерзанную душу – была типичным продуктом своего времени: красивая певица, исполняющая кантри, со склонностью к кокаину и музыкантам. Отец, знаменитый игрок в бейсбол, к моменту знакомства с Эбби уже несколько лет пребывал в разводе. Джулз Маркем придерживался традиционных взглядов, влюбляясь в чувственных, своевольных женщин. Он искренне хотел любить Эбби, как и своего сына. Но, постоянно пребывая в разъездах, он так и не узнал ни того, ни другого.
Именно в то время, когда его отец познакомился с Эбби, Конар чувствовал, что дошел до ручки.
Он усиленно занимался спортом, потому что все ждали от него именно этого. Футбол, бейсбол, баскетбол. Он был сыном своего отца, и ему надлежало в этом преуспеть. Но действительно нравились ему лишь совместные вечеринки с командой. Потихоньку он пристрастился к спиртному, начал баловаться наркотиками, между тем как отец стал забывать такие «мелочи», как день рождения сына, годовщина смерти его матери, и даже представить себе не мог, что сын хотел бы провести с ним Рождество. Именно накануне Рождества Эбби вошла в его жизнь, он тогда уже учился в последнем классе школы. Это был год, когда он находил утешение в бесконечных пьянках или гоняя на своем автомобиле с самыми легкомысленными девушками в школе.