– Что за ерунда! – возмутилась Кирнан. – Сейчас же пропустите меня!
Она шагнула вперед, но Игер загородил ей дорогу:
– У вас с собой записка, миссис Миллер. Отдайте ее мне.
– Прочь! – крикнула девушка и попыталась обойти солдата.
К вящему изумлению девушки, он крепко схватил ее за руку и повторил:
– Отдайте мне записку!
– Как вы смеете? – Кирнан чуть не задохнулась от возмущения.
– Я ничего вам… – начал было он и осекся, глядя куда-то поверх ее плеча.
Хватка его ослабла, и Кирнан тоже оглянулась. На пороге конюшни, бешено вращая глазами и скрестив руки на груди, стоял Джесс.
– Что здесь происходит, сержант?
Херрингтон откашлялся.
– Мы убеждены, сэр, что эта леди носит записки конфедератам.
– Это действительно так, миссис Миллер? Вы доставляете секретные сведения нашим противникам? – притворно изумившись, уточнил Камерон.
– Нет! – храбро солгала та.
Джесс снова обернулся к солдатам:
– Как видите, джентльмены, она отрицает ваши обвинения.
– Тогда позвольте мне, сэр… позвольте мне… – Херрингтон запнулся.
– Позволить что? – нетерпеливо спросил капитан.
– Обыскать ее! – выпалил сержант.
Кирнан вздрогнула от ужаса и отвращения.
– Капитан, неужели вы позволите этим обезьянам прикоснуться ко мне?
– Выбирайте выражения, мадам, когда говорите о нашей доблестной армии. А вам, джентльмены, я, увы, вынужден отказать. Я не могу позволить обыскивать леди. Придется поверить ей на слово. А теперь возвращайтесь на свои посты.
Метнув на Кирнан негодующий взгляд, Херрингтон ретировался, а вслед за ним и Игер.
У Кирнан екнуло сердце: теперь она наверняка не сможет уехать. Она двинулась было к двери, но Камерон перегородил ей дорогу. Сердце девушки учащенно забилось. Они остались в конюшне вдвоем, и глаза Джесса горели нехорошим огнем.
– Так есть у тебя записка или нет? – спросил он.
– Этого ты никогда не узнаешь, – сладко пропела она. – А теперь прошу меня извинить…
– И не надейся. – Покачав головой, он шагнул к ней, и она невольно отступила.
– Что ты собираешься делать?
– Хочу выяснить, есть ли у тебя записка.
– Что?! – выдохнула она. – Ты не посмеешь! – Она сделала еще шаг назад, уперлась спиной в ворох сена и, потеряв равновесие, упала.
Теперь Камерон возвышался над девушкой, широко расставив ноги и в упор глядя на нее.
– Ты не посмеешь, Джесс!
– Я уже как-то говорил тебе, что посмею все, что захочу.
– Но ты только что сказал, что воины союзной армии, будучи джентльменами, не обыскивают леди! Ты не позволил своим людям…
– Ты уже давно дала понять, что не считаешь меня джентльменом. Я действительно не позволил солдатам обыскать тебя. – Он лукаво улыбнулся. – Но это не значит, что я не сделаю этого сам.
К изумлению и ужасу Кирнан, он вдруг опустился на сено.
И навалился на нее.
Коленом Джесс уперся ей в бедро, а левой рукой обхватил за талию. Кирнан метнула на него сердитый взгляд:
– Я всегда знала, что ты не джентльмен, Джесс, но это уже переходит всякие…
– Хватит, Кирнан. Отдай записку.
– Нет у меня никакой записки!
– Нет, есть. И если ты не отдашь ее добровольно, я отниму силой.
Судя по всему, на сей раз он не шутил. Но не могла же она и в самом деле признаться в том, что была шпионкой! Ну почему она сразу не поехала к дубу и не написала записку там?
«Потому что Джесс мог выследить меня, – привела она сама себе довод, – и тогда я не смогла бы ничего написать».
– Джесс, – миролюбиво начала она, глядя на него невинными глазами, – давай прекратим эту бессмысленную игру. Ты ведешь себя безобразно. Не стоит разрушать того, что… что когда-то было между нами, – добавила она проникновенно.
– А что между нами было, Кирнан? – тихо спросил он и ласково погладил ее по щеке.
Ее словно опалило огнем, и по телу разлилось приятное тепло.
«Придется пустить в ход свои чары, только бы он отпустил меня», – подумала Кирнан и тут же приступила к делу. Протянув руку, она любовно накрутила на палец непослушную прядь его темных волос.
– Отпусти меня, Джесс, прошу тебя. Мне надо ехать. Я должна… Неужели ты не понимаешь?
Он схватил ее руку и стал целовать пальцы, еще и еще. Девушка затрепетала, но не сдалась.
– Джесс…
– Да-да, я понял, – пробормотал он. – В твоем доме разместились янки. Янки, – повторил он и улыбнулся.
Кирнан отдернула руку и взмолилась:
– Прошу тебя, Джесс, будь серьезным!
– Я очень серьезен, – уверил он.
Слегка придвинувшись, он вновь взял ее руку в свою и положил себе на грудь.
– А теперь давай порассуждаем. Ты должна ехать, потому что в твоем доме стоят янки.
– Правильно.
– И ты самоотверженно ухаживала за ними, за несчастными ранеными янки.
– Да, ухаживала. Каждый день. Ты сам это видел.
– А теперь тебе нужно ехать, чтобы передать своим любимым конфедератам те сведения, которые тебе удалось выудить у этих несчастных раненых янки. Правильно?
– Правильно, – невольно вырвалось у Кирнан: так убаюкал ее бархатный, тихий голос Джесса.
– Ой, – тут же спохватилась она, – конечно же, нет! О Господи, Джесс, ты совсем меня запутал!
– Чего я и добивался, – самодовольно заметил он и, усмехнувшись, добавил: – Ах, миссис Миллер, какая прекрасная драматическая актриса могла бы из вас получиться, если бы вы попробовали себя на сцене!
– Сейчас же слезь с меня, Джесс! – воскликнула Кирнан и яростно замолотила кулаками, намереваясь высвободиться.
Но, похоже, капитан не собирался уступать. Не успела Кирнан опомниться, как он одной рукой с силой сжал ей запястья, а другой…
Другая в то же мгновение очутилась у нее на груди. Пальцы дерзко коснулись ее матовой кожи и начали шарить под корсетом. Девушка дико вскрикнула и тем только помогла Джессу – пуговицы на ее платье, с треском отскочив, обнажили полную грудь.
– Ты просто негодяй, Джесс! – бросила ему в лицо она, почувствовав, как шнурки корсета ослабли и злосчастная записка выпала наружу.