– Я никогда…
– Я никогда не испытывал желания оставить тебя, но дело даже не в этом. Больше всего на свете я хотел, чтобы ты откликнулась на мою любовь.
– Я боялась этого, – откровенно призналась Криста. – Боялась признаться себе, что влюбилась в тебя. Именно поэтому я всегда старалась сдерживать переполнявшие меня чувства. О, Джереми, если бы ты знал, как это было трудно! Я даже представить себе не могла, что когда-либо полюблю янки! – Она грустно улыбнулась и опустила глаза. – Одно дело видеть перед собой брата, который переметнулся к янки и совсем другое – влюбиться в чужого янки… – Ее голос постепенно затих, и она молча уставилась в землю. – Джереми, мне очень жаль, что так все получилось. Мне и в голову не приходило, что арестованные тобой мятежники могут оказаться отпетыми головорезами. Могу ли я надеяться, что ты когда-нибудь простишь меня?
Джереми взял ее за подбородок и посмотрел в глаза:
– Я простил тебя задолго до того, как решил отправиться к команчам. Более того, я проклинал себя за то, что не смог как следует разобраться в твоих чувствах, не смог понять твое состояние. Конечно, мне нужно было поговорить с тобой начистоту и все объяснить. Знаешь, если бы я чаще делился с тобой своими сокровенными мыслями, у тебя просто не было бы оснований не доверять мне. Мне не хотелось, чтобы ты знала, как я боялся за тебя и за ребенка. Я часто проклинал себя за то, что заставил тебя отправиться в такую даль, да еще беременную, но потом я так или иначе приходил к выводу, что все равно не смог бы жить здесь без тебя. Боже мой, какие же мы дураки, что ходили вокруг да около, вместо того чтобы разобраться в наших отношениях раз и навсегда. Порой мне казалось, что я сражаюсь с каким-то призраком, с ужасным прошлым, ненавистным настоящим, с войной и даже с миром!
– Господи, Джереми, – неожиданно пробормотала она, пристально вглядываясь в его глаза, – я не могла понять этого!
Все эти годы я видела перед собой Дэниела, Келли, Джесса и Кирнан и понимала, что это будет трагедией для них всех – любить врага…
– Я никогда не был твоим врагом, Криста!
– Как же не был! Боже мой, неужели ты не понимаешь, что в течение многих лет врагом для меня мог быть любой человек в другой униформе! Я ненавидела ее и страшно боялась облаченных в нее людей! Каждый раз, когда на моем пути встречался кто-нибудь в такой форме, я молила Бога, чтобы это был Джесс. Джереми, ты должен понять, что ваши солдаты пришли на нашу землю с целью грабить, убивать и разрушать все подряд.
– Им нужно было любой ценой добраться до Ричмонда, – попытался объяснить он как можно мягче, чувствуя, что силы окончательно покидают его.
Он был раздавлен ее словами, сокрушен горечью обиды и вместе с тем восхищен. Наблюдая за ней, за ее глазами, все еще мокрыми от слез, он ни минуты не сомневался в том, что она говорит правду. Криста действительно любит его. Он не мог сказать, что на него больше повлияло в этот момент – чудо искренних слов или значительная потеря крови, но он уже не мог больше стоять на ногах и начал медленно опускаться на землю.
– Джереми! – вскрикнула Криста, подхватив его под руки и вместе с ним опускаясь на пожухлую траву. Джереми сидел с закрытыми глазами, прислонившись спиной к дереву. А когда ему стало немного легче, он вдруг увидел, что глаза жены снова увлажнились от слез.
– Камероны не плачут, – тихо произнес он, прикасаясь рукой к ее влажной щеке.
– Джереми, ради всего святого, не умирай! – взмолилась Криста. – Я не выдержу, если ты умрешь из-за меня!
Он снова закрыл глаза и слабо улыбнулся.
– Сейчас я не умру ни за какие коврижки! – последовало обещание.
Криста поймала его руку и нежно поцеловала ее.
– Тебе нужно отдохнуть.
Джереми кивнул, а затем сокрушенно покачал головой:
– Какое это чудо, Криста! Я до сих пор не могу поверить, что ты призналась мне в любви. Сейчас мы с тобой совершенно одни в этой самой прекрасной из всех благословенных Господом Богом земле, а я не могу даже на ногах стоять.
Криста издала приглушенный вздох, а ее пальцы мягко обвились вокруг его руки.
– Очень надеюсь, что ты будешь жить, – прошептала она, усаживаясь рядом с ним под деревом и кладя голову ему на плечо.
– Криста, – грустно произнес Джереми после непродолжительной паузы, – все не так просто, как кажется на первый взгляд. Нас ожидает еще немало трудностей. Ты же знаешь, что многие южане до сих пор люто ненавидят северян, а те, в свою очередь, отвечают им тем же. Да и в самих северных штатах достаточно проблем. Знаешь, иногда мне кажется, что однажды порожденная ненависть будет преследовать нас многие годы, если не многие поколения. Но самое главное, конечно, заключается в том, что…
– Самое главное сейчас заключается в том, что ты победил! – прервала его Криста.
– Верно, только не я победил, а мы победили, – уточнил он, глубокомысленно посмотрев на жену. – Ты сможешь пережить все это? – спросил он вкрадчивым голосом.
Криста улыбнулась, захлопала ресницами и снова опустила голову ему на плечо.
– Да.
– Ты уверена в этом?
– Я могу все пережить, если ты будешь рядом со мной.
– Но я еще долго буду находиться в окружении многочисленных янки.
– Сейчас это уже не так важно, – задумчиво проронила Криста.
– Означает ли это, что ты больше не испытываешь к ним ненависти?
Она резко повернула голову и посмотрела ему в глаза.
– Нет, я еще долго буду ненавидеть некоторых из них, – откровенно призналась Криста. – Но все дело в том, что моя любовь к тебе гораздо сильнее ненависти к ним.
– Никогда еще не встречал такой глубокой и страстной ненависти, – подытожил Джереми.
Ее улыбка стала еще шире.
– Совершенно верно. А теперь представь себе, насколько глубокой и страстной является моя любовь к тебе.
Джереми откинулся назад и погрузил пальцы в ее густые волосы. Над головой тихо шелестела листва, а чуть поодаль так же умиротворенно журчал ручей.
– Криста! – неожиданно пробормотал он.
– Что?
– Из тебя действительно получилась превосходная жена кавалерийского офицера. – Джереми собрал все свои силы, осторожно повернулся и, заключив ее в объятия, нежно поцеловал в губы. – Я восхищаюсь тобой! – едва слышно шепнул он, засыпая от усталости.
Вскоре он уже крепко спал, прислонившись спиной к дереву.
Криста стояла по колено в воде, предварительно сбросив с себя одежду, и с небывалым усердием терла покрытое пылью и потом тело. Она черпала горстью чистый песок со дна ручья, как это обычно делают команчи. Какой-то шум на берегу потревожил ее покой, и она быстро подняла голову. Ей казалось, что они ушли так далеко вглубь индейской территории, что встретить какого-нибудь незнакомца в этих краях будет просто невозможно.