Если он снова потеряет сознание, ей надо, не тратя времени, избавиться от него. Должно быть, где-нибудь поблизости еще остались солдаты-янки.
Перед глазами ее вновь всплыла страшная картина побоища.
Она тотчас повернула голову и взглянула на мятежника, лицо которого она успела так хорошо изучить.
На лбу его выступила испарина; лицо поражало мертвенной бледностью. Рана у него, видимо, гораздо серьезнее, чем ей казалось, а сам он не желал признаться. Если его отправят в лагерь для военнопленных, он наверняка там умрет.
«Это меня не касается», — приструнила себя Келли. Она была преданной сторонницей Союза и, видит Бог, искренне считала, что сделала правильный выбор. Причем отнюдь не под влиянием отца, братьев или своего мужа. В штате Мэриленд люди сильно расходились во взглядах на войну, рабство, права штатов.
Часть войск Мэриленда сражалась на стороне южан, другая — на стороне северян. Штат от Союза не отделился, но, пожалуй, здесь, как нигде, была велика вероятность, что отец с сыном или брат с братом окажутся по разные стороны линии фронта и будут вынуждены держать друг друга на мушке.
Она взвесила все услышанное от отца, братьев, своего мужа и в конце концов решила, что, поскольку все они одна нация, следует сохранить Союз. Многие из ее соседей владели рабами и пользовались подневольным трудом, но она уговорила Грегори освободить пятерых своих негров. Хотя рабы в стране содержались в приличных условиях — не хуже, чем любимые собаки или породистые лошади хозяина, — Келли понимала, что чувствует каждый невольник.
Относительно войны она разделяла мнения и взгляды самых близких ей людей: южане несут с собой разрушения, они убили отца и Грегори, лежавший сейчас рядом с ней конфедерат не кто иной, как враг. А до конца войны еще очень далеко.
Келли страдальчески поморщилась, вспомнив мужа. Даже сейчас, по прошествии довольно длительного времени, она гнала от себя мысли о его смерти.
Итак, полковник Дэниел Камерон… Надо как-то высвободить запястье. Келли стиснула зубы и осторожно, а потом смелее потянула за ремень. Но развязать узел не смогла и в сердцах выругалась.
Полковник Камерон даже не пошевелился.
Еле сдерживая слезы, она продолжала сражаться с ремнем, но чем больше старалась, тем туже затягивалась петля.
Она попыталась спустить петлю с руки. Безрезультатно.
Тогда Келли села, несмотря на то что его рука тотчас потянулась за ней, и, обламывая ногти, набросилась на ремень. Слезы отчаяния жгли глаза. Он знал, что делал. И узлы умел затягивать на совесть.
Измученная, несчастная, Келли снова упала на постель. Надо бы подкрутить фитиль у лампы. К ночи похолодало, а камин не зажжен.
И тут она вспомнила о сабле южанина.
Оружие лежало на одном из кресел-качалок возле камина.
Если бы дотянуться, она могла бы разрезать ремень.
Девушка улеглась плашмя и, протянув руку, дотронулась до кресла. Но, к сожалению, лишь кончиками пальцев. Закусив губу, она попыталась сдвинуть с места своего захватчика.
После нескольких попыток он, похоже, подвинулся — совсем немного, — но и этого было достаточно. Несколько секунд спустя Келли обхватила эфес сабли. Она чуть не охнула, ощутив всю тяжесть оружия, и все же, стиснув зубы, продолжила свое дело. Неожиданно клинок выскользнул из ножен и с немыслимым грохотом упал на плетеный коврик возле кровати.
Грохот разбудил усталого мятежника. Бледный, с искаженным от ярости лицом Камерон испепелял ее взглядом. С быстротой молнии Дэниел перегнулся через нее и ловко подхватил саблю.
Казалось, еще секунда — и он тут же располосует ее саблей.
Отбросив клинок в сторону, он пронзил ее холодным и острым взглядом.
— Хотела убить меня? — прошипел он.
— Нет!
— Ах да, понимаю: пинать меня ты не собиралась, твоя нога сама ударила меня в голову; убивать не собиралась — сабля сама прыгнула в твою руку…
— Я только хотела высвободиться! — воскликнула девушка.
— На войне все средства хороши, — хрипло пробормотал он.
— Освободи меня!
— Нет. Не сегодня! — Он рывком придвинул ее к себе. — Прошу вас, миссис Майклсон, — шепнул он ей на ухо, — попытайтесь заснуть. Утром и вам, н мне все покажется не таким уж мрачным.
Положив девушку на бок, он обхватил ее сильной рукой и закинул сверху свою ногу. Теперь исключалась всякая надежда на освобождение.
Не в состоянии шевельнуться, она едва осмеливалась дышать, ощущая все его тело.
Впрочем, спустя некоторое время она поступила так, как он велел, — заснула.
Жарко. Стоит лето, и они снова лежат на зеленом склоне у реки — Джесс, Криста и он. Он чувствует горячие солнечные лучи на щеке и молит, чтобы потянуло прохладой. Но ветра не было.
Понятно почему: уже грохочут пушки. Оглушительный рев снарядов со всех сторон.
А вот они с Джессом уезжают из Харперс-Ферри. Оба еще я синих мундирах после схватки у пожарки. Он слышит слова старины Джона Брауна: «…кровь… эта земля примет очищение кровью…»
Дэниел переводит взгляд с усталого лица брата на свои руки, лежащие на луке седла.
Руки почему-то все крови.
Снова канонада.
Он опять в Камерон-холле. Молча стоит возле могилы родителей на кладбище, крепко обнимая Джесса. Слова не нужны.
Раскол, разодравший страну на части, разделил и их.
Его брат уезжает не Север. взмывают в воздух и гаснут ракеты.
Он слышит плач. Плачет Криста. Плачет Кирнан. Джесс уходит на войну.
Дэниел, беспокойно вздрогнув, перевернулся на другой бок.
Вот он скачет верхом в составе легендарного кавалерийского эскадрона генерала Джеймса Стюарта, Джеба. Оба без передышки участвуют в боях, кружат по тылам врага, собирают разведданные, жизненно важные для Джексона и Ли.
Однажды Дэниел в часть не вернулся. Его тяжело ранили, когда генерал союзной армии Маклеллан предпринял неудачную атаку на полуостров. Камерону-младшему удалось избежать заключения в лагерь для военнопленных только благодаря помощи брата. Джесс сам зашил его рану и отвез домой.
Дэниел снова заворочался во сне.
Жарко, очень жарко. Он снова в Камерон-холле, смотрит на реку Джеме. Услышав плач ребенка, он улыбается. Война сеет смерть и, как ни странно, приносит жизнь. У Джесса родился сын, замечательный парень. Крошечный такой.
Джесс пробыл с сынишкой совсем недолго. Войска Маклеллана отступили, и Камерону-старшему пришлось ретироваться из родного дома.
Братья распрощались; Дэниел тоже Вернулся в свою часть.
С войсками генерала Томаса Джексона Каменная Стена он сражался в составе армии генерала Ли, который подготовил дерзкое вторжение на Север. Южане овладели Харперс-Ферри, который теперь на территории Западной Виргинии, и взяли в плен тысячи солдат-северян. Потом практически без сна, полуголодные, они скакали много миль, чтобы воссоединиться с Ли в небольшом городке Шарпсбург, штат Мэриленд. Дэниел своими глазами видел почти все сражение, видел так называемую Кровавую аллею — глубокую ложбину между сельскохозяйственными угодьями, где окопались их войска. И где они старались удержаться, пока не попали под шквальный огонь союзной артиллерии. После сражения тела на этой аллее лежали штабелями.