— А что я должен говорить? Я уверен, что Дэмьен уже разложил мое поведение по полочкам с полным знанием дела.
Аманда вздрогнула от его прикосновения. Внутри ее все похолодело, и все же она заставила себя вздернуть подбородок.
— Тебе нечего сказать в свое оправдание?
— Я многое могу сказать. Я никогда не прикасался к ней… ну ладно, это не совсем так. Я поцеловал ее однажды. Когда мне сказали, что ты предаешь Камерон-Холл и наш брак. И еще раз, совершенно невинно, перед тем как отправиться во Францию. — Он прислонился к стене, скрестив руки на груди и следя за женой. — В остальном я невиновен.
— Дэмьен…
— Дэмьен всегда горой стоит за тебя, и не забудь, что он так меня и не простил.
Колени Аманды дрожали. Она боялась, что сейчас совсем потеряет над собой контроль и закричит от злости, ярости и боли. Она не могла сказать, говорит он правду или нет, но знала, что между ними снова пропасть и он ей не рад.
— Я не верю тебе, — прошептала она.
— Аманда, Боже мой! — Эрик порывисто шагнул к ней. Она протестующе подняла руку, и, несмотря на попытки сдержаться, голос ее стал тонким, в нем послышались слезы.
— Ты никогда не верил мне, Эрик. Что ж, на этот раз, милорд, я не верю вам! Не прикасайтесь ко мне!
— Аманда!
— Я совершенно серьезно, Эрик!
Он замер, прищурив глаза.
— Значит, меня наказывают, дорогая жена? Вы отказываете мне в своих прелестях и моих правах?
— Милорд Камерон, мне отлично известно, что ваша жизнь, до того как я появилась в ней, была отнюдь не одинокой.
— Да, к сожалению, ты когда-то появилась в моей жизни.
— У тебя была связь с Женевьевой!
Он казался слегка удивленным, но спокойно пожал плечами, и ей стало нехорошо от ревности и от мысли, что он лжет. С сэром Томасом Эрик был партнером по делам, а с Энн-Мари…
— Аманда, меня в общем-то не за что обвинять…
— У тебя скандальная репутация, Эрик! — напомнила она, но Эрик мягко рассмеялся:
— Аманда, дорогая, мы говорим о том, что было много лет назад.
— Я не верю тебе — Черт меня побери! Аманда, иди сюда!
— Нет. Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне сегодня ночью! — пылко воскликнула она.
Аманда услышала, как Эрик заскрежетал зубами, потом он медленно улыбнулся:
— Ах да, мне придется быть осторожнее, потому что твой кузен и твой… — Эрик запнулся, потом продолжил:
— Потому что Дэмьен и Жак спят за дверью. Нет, Аманда, не обманывай себя. Если бы я захотел, если бы я твердо решил, Аманда, — я бы взял тебя здесь и сейчас. И пусть бы хоть весь лагерь узнал об этом.
Он сделал два широких шага к ней. Она чуть не закричала, когда его руки крепко схватили ее и она очутилась в воздухе; в следующую секунду ее швырнули на узкую койку.
— Ах ты негодяй! — гневно зашипела она.
Но он уже отступил назад и низко поклонился:
— Можете занять мою кровать. И у вас будет все, что вы только пожелаете. Вам нет нужды спать на полу. Я найду, где приклонить голову!
С этими словами Эрик вышел из комнаты, хлопнув дверью. Аманда проводила его взглядом, затем уткнулась лицом в подушку и зарыдала. Никогда не настанут для них хорошие времена, подумала она.
Разве только на короткие моменты, когда страсть будет бросать их в объятия друг друга Не осталось больше ни одной соломинки, за которую она могла бы ухватиться…
Она приехала сюда. И сразу оказалась одна.
Выйдя на холодный снег, Эрик быстро сообразил, Что совершил ошибку. А когда он подумал, что это Дэмьен посеял семена недоверия и подозрения, раздув нелепую историю с Энн-Мари, его охватила ярость.
Когда Аманда рванулась из его рук, передернувшись, словно ее коснулась какая-то ползучая тварь, он понял, что должен уйти. Уйти, хотя все его мысли были только о том, чтобы лежать рядом с ней, чувствовать под собой ее нежное обнаженное тело…
Он громко застонал от досады и остановился посреди ночи. Рядом стояла лошадь, впряженная в фургон из Камерон-Холла, и Эрик похлопал ее по морде. Лошади не были распряжены, все коробки и узлы остались не распакованы. Он осмотрел фургон и улыбнулся. Они в Вэллей-Фордже оказались в отчаянном положении. Днями и ночами люди рыскали по округе в поисках продовольствия, слишком многих надо было прокормить. Каждый день кто-нибудь дезертировал. Эрик никого не винил. Он и сам не помнил, сколько раз ему хотелось вырваться из жестоких морозов Пенсильвании и умчаться в прибрежную Виргинию, где зима была несравненно мягче. Где ждали его дом и дети. Где можно было найти добрый огонь и вкусную еду. Уехать домой, к Аманде, к новой надежде на семейное счастье.
И вот его жена здесь, а он, осел, ушел от нее! Пальцы сжались в кулаки. Черт ее побери! Его ночи здесь были холодными до дрожи и такими невыносимо одинокими. Аманда ночь за ночью являлась к нему в видениях, и вот теперь…
А теперь гордость не позволяла ему вернуться.
— Чтоб ее! — прошептал Эрик. И загрустил, вспомнив их недавний разговор. Она подумала, что он холоден к ней. Что он не хочет ее, что он сблизился с Энн-Мари.
Аманда ничего не поняла. Многие вокруг не доверяли ей. Слухи из Виргинии дошли до армии, и дочь Найджела Стирлинга здесь считали тори… независимо от того, изменила ли она свои взгляды или нет.
Он и сам не знал, верит ли ей.
Эрик чертыхнулся сквозь зубы, выдохнув облачко пара в морозную ночь. Он не вернется обратно. Пока она не попросит его. Или до тех пор, пока не прорвется тонкая пленка благоразумия, сдерживающая его темперамент, и он не схватит ее в объятия, наплевав на доводы разума.
Неделю спустя Аманда уже трудилась в огромном тифозном бараке, поднося воду многочисленным больным. Она пришла в ужас, увидев, сколько больных мужчин лежат здесь — их были тысячи и тысячи.
Отерев пот со лба, она ободряюще улыбнулась пехотинцу из Коннектикута и перешла к следующей койке.
— Знаешь, кузина, а ведь он не спит с прелестной Энн-Мари. Ее отец вернулся из фуражной экспедиции в ту же ночь, когда приехала ты, а я очень хорошо знаю сэра Томаса Мабри. Он ни за что не допустит никакого неприличия в своем жилище.
Аманда испуганно обернулась:
— Дэмьен, я не просила тебя…
— Разве тебе не интересно узнать, где спит твой муж?
— Нет, не интересно! — солгала Аманда.
Дэмьен прищелкнул языком. Аманда прерывисто вздохнула, но тут заметила, что у одного из ее подопечных начался жар, и поспешила обратно к баку с водой, чтобы смочить полотенце.
— Дэмьен, неужели ты не видишь, что я занята?
Дэмьен прислонился плечом к столбу, поддерживающему крышу.