– Ба… – залепетал он, вытягивая перед собой крохотный указательный пальчик. – Ба… Бя-бя…
Скорее всего, на карапузьем языке это означало «бабай» или «бяка».
Константин подмигнул мальчугану. От изумления тот забыл переставлять ножки, так что маме пришлось тащить его за собой волоком. Он ехал по асфальту, как на коньках, и все оглядывался назад. Надо же! Этот страшнющий дядька умеет улыбаться и подмигивать! Вот это да! Мальчуган не сводил с Константина глаз, пока не скрылся за придорожными кустами.
Улыбка улетучилась с лица Рощина. Поднимаясь по лестнице, он достал из кармана мобильник, чтобы проверить, не звонил ли ему Мотыль-младший. Перешагнув через очередную ступень, задержался и обернулся на тихий шлепок за своей спиной. Взгляд наткнулся на визитную карточку, выпавшую из заднего кармана, когда Константин вытаскивал мобильник.
Просто Мария. Вот так просто?
Брови Рощина сошлись над переносицей. Плюнуть и пойти дальше? Нет, решил он, визитку лучше подобрать, а потом порвать и выбросить. Мало ли что… Он наклонился, в глубине души понимая, что не станет рвать и выбрасывать этот маленький прямоугольничек картона. Потому что Мария задела его за живое.
«Лучше сказать, подцепила тебя, – подсказал недремлющий внутренний голос. – Как карася на крючок». Это было похоже на правду. Подняв визитную карточку, Константин бегло посмотрел на нее и спрятал.
Кто же ты такая, Мария Федоровна Плющ? Что тебе нужно от постороннего мужчины с обезображенным лицом и седыми волосами? Какую хитрость ты замышляешь?
Не находя ответов на свои вопросы, Константин поднимался по лестнице все медленнее и медленнее. Ему не верилось, что Мария принадлежит к числу тех вертихвосток, которые коллекционируют мужиков ради спортивного интереса. Не была она похожа и на извращенку, умышленно ищущую партнера с физическими недостатками. Напрашивалась только одна версия.
Константин поднес ключ к дверной скважине и застыл. Его осенило. По всей видимости, Мария решила сблизиться с ним, чтобы наставить мужу рога. Измена – безотказный и древний способ женской мести. Как там она сказала? «У меня есть очень богатый и влиятельный муж… Был сын Дима, но он умер. Так что теперь живем вдвоем. Сосуществуем, точнее говоря. Любовь прошла, увяли розы…»
Константин дважды повернул ключ в скважине, открыл дверь и переступил порог.
– Это ты, Костя? – подал голос дядя Ваня, не выходя из своей комнаты.
Шифровался. Не хотел показываться квартиранту на глаза в пьяном виде. Как будто по голосу его вычислить было невозможно.
– Я, Иван Леонидович, – отозвался Рощин, разуваясь.
– Я, с твоего позволения, предамся сну, – произнес невидимый дядя Ваня. – Устрою себе сиесту. Знаешь, что такое сиеста?
– Фиеста? – рассеянно переспросил Константин.
Его голова была занята другим. Он силился вспомнить, как зовут супруга Марии. Ага, Степчик. Степан, значит. Степан Плющ, надо полагать. Чем же этот Степан Плющ так досадил своей красивой и совсем еще не старой жене?
– Сиеста, – поправил дядя Ваня, по-прежнему скрывающийся на своей территории. – Так называется послеобеденный отдых, являющийся общей традицией для некоторых стран с жарким климатом. Сиесте, например, любят предаваться испанцы и…
– И вы, Иван Леонидович, – закончил Константин. – Приятного отдыха.
Не давая дяде Ване возможности продолжить поучительную лекцию, он закрылся в своей комнате.
Мария сказала, что ее муж богат и влиятелен. «Я его любимая игрушка… Он постоянно занят на службе, а за мной время от времени ведется наружное наблюдение… В данный момент слежка не ведется, так что беспокоиться не о чем. А теперь предложи мне что-нибудь. Что хочешь. Я заранее на все согласна».
Константина снова бросило в жар. Не только от смысла сказанного Марией. От интонации ее голоса тоже. Он хотел ее. Хотел прямо сейчас – до потемнения в глазах, до зубовного скрежета.
Пометавшись по комнате, подобно дикому зверю в клетке, он взял телефон и набрал по памяти номер Марии.
– Кто говорит? – настороженно осведомилась она.
– Я, – ответил Константин и почувствовал себя дурак дураком.
Что он о себе возомнил? Что Мария узнает его по голосу? Что сидит и ждет, когда же он наконец соизволит принять ее приглашение? Идиот! Самонадеянный лопух. Да она, наверное, уже и думать забыла про знакомство в сквере. Очень ей нужен Константин с его кошмарной физиономией…
Но он ошибся. Марии не пришлось путано объяснять, кто он такой, и в голосе ее прозвучала неподдельная радость, когда она воскликнула:
– Ой! Ты, Костя?
– Я, – снова буркнул он.
– Как хорошо, что ты позвонил.
– Не помешал, значит?
– Помешал, конечно. – Она засмеялась. – От скуки маяться помешал. И по комнатам слоняться без дела.
– Может… – Константин внутренне напрягся, точно приготовившись к прыжку в ледяную прорубь. – Может, тогда встретимся?
– Обязательно!
Мария так искренне и просто это воскликнула, что у Константина запульсировало в висках, а в горле что-то набухло и лопнуло, разливаясь по телу горячими волнами.
– Где? – спросил он.
Приходилось изъясняться предельно лаконично, потому что на длинной фразе у него непременно сорвался бы голос. Во рту пересохло, как тогда, на лагерном «курорте», когда Константину приходилось довольствоваться кружкой затхлой воды в сутки.
– Выходи из дома и иди по улице в сторону центра, – решила Мария. – И держись поближе к дороге, ладно? Я тебя подберу.
Он кивнул и снова почувствовал себя полным болваном. Ведь Мария не могла видеть его жест. Константин откашлялся, готовясь ответить утвердительно. Но связь уже оборвалась. Мария не стала дожидаться ответа. Она знала, что скажет Константин. Он тоже. Вариантов у него было не больше, чем у локомотива, мчащегося сквозь туннель. Вперед и только вперед.
Притянув голову Марии к себе, он поцеловал ее в губы. Сначала они были твердыми и неподатливыми, но вдруг раскрылись, пропуская его язык внутрь. На мгновение она замерла, а потом, обвив его шею руками, тоже заработала языком.
Казалось, поцелуй длился вечность. Кое-как разъединившись, они посмотрели друг другу в глаза. Их сердца колотились так, словно они вынырнули на поверхность из воды, где едва не задохнулись.
Не дожидаясь, пока дыхание восстановится, Константин вновь потянулся к Марии. Она остановила его ладонью, упершейся ему в грудную клетку.
– Учти, от этого могут болеть губы.
– Ну и пусть болят!
– Нет, Костя, милый, хватит.
– Почему?
Она отвела взгляд.
– Будет заметно.
– Что? – не понял Константин.